Стресс без дистресса

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемаявниманию советских читателей книга Ганса Селье «Стресс бездистресса» — это, по признанию самого автора, его любимоедетище, итог многолетних исследований и размышлений. Имя авторанастоящей книги в рекомендациях не нуждается. Врач по образованию,биолог с мировым именем, директор Института экспериментальноймедицины и хирургии (ныне Международный институт стресса) в Монреале,Ганс Селье на протяжении почти полу-столетия разрабатывает проблемыобщего адаптационного синдрома и стресса.

Советскимученым он известен по изданным в СССР книгам «Очерки обадаптационном синдроме» (Медгиз, 1960), «Профилактиканеврозов сердца химическими средствами» (Медгиз, 1961), «Науровне целого организма» («Наука», 1972).

Книгу»Стресс без дистресса» условно можно разделить на двечасти. Первая представляет собой превосходное изложение основныхданных об общем адаптационном синдроме. В ней сжато и популярноизложена сущность биологической концепции стресса — смысл самогофеномена и основные этапы его изучения.

Во второйчасти Г. Селье предлагает свой «кодекс поведения», иликодекс нравственности,— систему этических положений, определяющих, вчем состоит смысл жизни и какими принципами следуетруководствоваться, чтобы реализовать свой врожденный потенциал,»выразить свое Я»» и достичь таким образом»глобальной» жизненной цели.

ГансуСелье кажется, он даже уверен в этом, что вторая, этико-философскаячасть книги вытекает из первой, биологической. Причем вытекает слогической неизбежностью, поскольку все ее этико-философскиепостроения основаны не на абстрактных рассуждениях, а исходят изнепреложных биологических законов, которые могут быть объективнопродемонстрированы.

На самомделе это не совсем так, и положения второй части книги отнюдь невыводятся из первой с той доказательностью и наглядностью, которыехарактерны для ее первых страниц. И все же нельзя утверждать, чтокнига Г. Селье разрозненна и фрагментарна. Внутреннее единство в ней,несомненно, есть, но оно достигается не формальной логикой изложения;Книгу цементирует личность автора, который выразил себя в ней спредельной искренностью и полнотой.

Поэтому,прежде чем анализировать и оценивать содержание «биологической»и «философской» частей книги, скажем несколько слов о ееавторе — ученом и человеке.

Ганс Сельеродился в 1907 г. в семье врача, имевшего собственную хирургическуюклинику в г. Комарно (Австро-Венгрия). После развала лоскутноймонархии городок этот оказался на территории Чехословакии, и именно вэтой стране Селье получил образование — на медицинском факультетеПражского университета. Затем он продолжил учебу в Риме и в Париже.

Но впредвоенной Европе ученый — антифашист и гуманист не мог найти себеместа и вынужден был эмигрировать за океан; он прочно обосновался вКанаде, где возглавил Институт экспериментальной медицины и хирургии.

Еще вПраге, работая в университетской клинике инфекционных болезней, Сельеобратил внимание на то, что первые проявления разнообразных инфекцийсовершенно одинаковы; различия появляются спустя несколько дней, аначальные симптомы (слабость, температура, снижение аппетита) во всехслучаях одни и те же.

Тогда жеон стал разрабатывать свою гипотезу общего адаптационного синдрома,согласно которой болезнетворный фактор (в случае инфекционногозаболевания — микроб) обладает своеобразным «пусковым»действием, включает выработанные в процессе эволюции механизмы,которые являются важнейшей составной частью развертывания картинызаболевания.

Занявшисьисследованием этих механизмов, Селье пришел к формулировке болееуниверсальной концепции стресса. При изучении механизмов стресса былиобнаружены факты фундаментального значения, в частности выяснена рольгормонов в стрессовых реакциях и тем самым установлено их участие внеэндокринных заболеваниях.

Эпохальныйвклад в науку состоит зачастую не в открытии нового факта или явления(фактов в биологических науках накоплено огромное количество), а вспособе их нового понимания и истолкования. Выдающийся ученыйвыдвигает новые идеи и формулирует концепции для объясненияэмпирических наблюдений и экспериментальных находок, которые дотолене складывались в единую картину, а были разрозненными и потому,необъяснимыми.

Г. Селье— один из тех, кто оказал огромное влияние па биологическую науку нестолько конкретными открытиями, скажем новых гормонов, скольковведением новаторских и чрезвычайно плодотворных идей. Но случайнослово «стресс» и обозначаемое им понятие получили широкоераспространение и в науке, и за ее пределами. Нет такогообразованного человека, который не пользовался бы этим понятием. Оновошло в медицинские словари, учебники, справочники, энциклопедии и вповседневный обиход.

Г. Селье— крупнейший ученый-биолог, продолжающий традицииматериалистического естествознания, идущие от Клода Бернара, И. М.Сеченова и И.П. Павлова. В области биологии взгляды Селье отчетливы ипоследовательны.

Но кактолько он покидает свою профессиональную сферу и углубляется вобласть социальных отношений, его общественная позиция имировоззрение оказываются уже не столь отчетливыми. Г. Селье,несомненно, «прогрессист», хотя, в чем именно долженсостоять социальный прогресс, он представляет не совсем ясно. Сельепротив войны, против насилия, против ограничения свободы мысли,против нищеты, Но позитивные его идеалы весьма расплывчаты.

Сельеродился в бурное время, и судьба поначалу бросала его в «горячиеточки» Европы накануне второй мировой войны; наконец Селье нашелприют в западном полушарии, где полностью погрузился в исследованиебиологических проблем. Он вполне искренно считает, что его «философияжизни» возникла из размышлений над проблемами стресса, изучениякататоксических и синтоксических реакций, типов симбиоза и т. д.Однако взгляды его, как и всякого другого человека, формировались подвлиянием общественной среды: родителей, которые прививали емудобродетели либеральной интеллигентской семьи — любовь к труду,уважение к духовным ценностям, сочувствие к страданиям; религии ипозже — академического окружения в тихом университетском городке,достаточно удаленном от кровавых полей, на которых решались судьбымира и прогресса. Общественная позиция Селье — это позицияабстрактного гуманизма.

ПротиворечивостьСелье наглядно проявилась в его любимом детище -книге «Стрессбез дистресса». Ее главная особенность — сочетаниеисключительной глубины биологического мышления с удивительнойполитической наивностью (Это подтверждает справедливость известныхслов А. С. Пушкина о чертах, которые «соединяются с гением,обыкновенно простодушным, и великим характером, всегда откровенным».)В первой половине книги, где Селье излагает учение об общемадаптационном синдроме (ОАС), он оригинальный мыслитель, изменившийпрежние представления о фазах развития патологических процессов,углубивший понимание закономерностей работы различных функциональныхсистем организма, адаптирующегося к внешней среде. Эта часть книгинаписана легко, с той сжатой энергией и точностью языка, которыедаются лишь тем, кто глубоко и свободно владеет предметом.

Во второйчасти книги Селье формулирует кодекс нравственности, который он самназывает «принципом альтруистического эгоизма». Это системаэтических ценностей, которой Селье придает настолько большоезначение, что не колеблясь заявляет: «Я считал бы главнымдостижением своей жизни, если бы мне удалось рассказать обальтруистическом эгоизме так ясно и убедительно, чтобы сделать егодевизом общечеловеческой этики» (с. 53). Из этих слов ясно, какэмоционально относится автор к своему труду, и в этом, вероятно,причина того, что эту часть своей работы он не оценивает с тойхолодной бесстрастностью, с той беспощадной самокритичностью,взыскательностью и даже придирчивостью, которые характерны для егобиологических исследований.

в чем жесостоит принцип «альтруистического эгоизма»? Вкратце онсводится к трем пунктам.

Во-первых,Селье переносит на систему межличностных и даже межнациональных,межгосударственных отношений те законы, которые имеют биологическоеобоснование.

Во-вторых,в основу альтруистического эгоизма положено, как считает Г. Селье,вполне реалистическое и потому легко осуществимое жизненное правило:поступай так, чтобы завоевать любовь других людей.

В-третьих,следуя этому правилу, человек вызовет расположение и доброжелательноеотношение окружающих и тем самым создаст для себя максимумбезопасности и возможностей успеха.

Что можносказать по поводу этой системы? Автор стремится к строго научному еепостроению. Но сама по себе процедура переноса законов биологическогоразвития в сферу общественных отношений уже есть отход от «строгонаучного метода». Это рассуждение но аналогии, илиправдоподобное рассуждение, которое не имеет доказательной силы. Еслибы физик вздумал объяснять закономерности воспалительного процессапутем простого переноса, скажем, законов термодинамики, Г. Сельеопротестовал бы такую вольность и стал бы отстаивать качественноесвоеобразие биологических явлений и законов, управляющих ими. Ностоль же неправомерно переносить и биологические законы на туобласть, в которой они не действуют.

Принципальтруистического эгоизма, каким его представляет Селье, исходит извысокого гуманизма. Вряд ли кто-нибудь станет возражать противстремления «завоевать доброе отношение людей» вповседневных отношениях с сотрудниками, знакомыми, друзьями, родными,то есть с более или менее близким кругом людей-единомышленников. Ноадекватен ли этот принцип в качестве фундамента этической системы, вкачестве научно обоснованного нравственного принципа для всегочеловечества?

Непоследовательностьпозиции Селье проявляется в том, что он сам косвенно отрицает егоадекватность — тем, что указывает на изъятия, исключения из этогопринципа. Так, на с. 109, где он излагает нравственный кодексповедения в виде афористически ясных, чеканных заповедей, одна изпервых заповедей гласит: «Постоянно стремясь завоевать любовь,все же не заводите дружбы с бешеной собакой». Эта краткаяоговорка сразу же лишает всю систему той «универсальности»,которой хотелось бы добиться автору. В самом деле, что такое «бешенаясобака»? Ясно, что речь идет не о животном, страдающемгидрофобией. Речь идет о людях, которым мягкий, добрый и гуманныйчеловек, каким является Селье, отказывает в праве называться людьми.

На какомосновании? По каким признакам выделять таких людей? Кто это-гангстеры, мафиози, отбросы общества? Укажет ли или не укажет Г.Селье, по каким критериям он отличает этих «бешеных собак»,но важен сам факт: провозглашая девиз «заслужи любовь ближнего»,он тотчас же вынужден ограничить число этих ближних. Совсем незачемзавоевывать любовь «ленивых пропойц», «закоренелыхуголовников, растлителей юных». И не только их,-вообще «всех,паразитирующих на чужом труде».

Но этиисключения основываются не на биологических критериях, это уже выходза рамки биологии. Это чисто социальная оценка личности. Селье идетдальше этого — он не считает нужным завоевывать любовь «гнусногои наглого врага, который стремится уничтожить меня и все, во что яверю». Если вспомнить факты биографии Селье, то нетруднодогадаться, что речь идет о фашизме. Действительно, завоевыватьлюбовь изуверов и теоретизирующих палачей совсем ни к чему, Г. Сельеэто прекрасно понимает, но пишет об этом как-то приглушенно,вполголоса, лишь намеками, не называя вещи своими именами. Ибо ончувствует, что если назовет их, то вся воздвигнутая этическая системазашатается.

Это ещеодна особенность книги, проистекающая из противоречивости самойличности автора, который, обладая способностью к тонким наблюдениям ианализу в одной области, не столь проницателен в других областях. Они сам чувствует и даже осознает эту двойственность. Так, на с. 109читаем: «…Чтобы обрести мир и счастье, нужно уделить большевнимания изучению естественной основы мотивации и поведения».Однако в другом месте Г. Селье с грустью констатирует: «… моихусилий мало, чтобы альтруистический эгоизм стал общепринятой нормойжизни». Конечно же, мало. Мир и счастье достигаются на путяхсоциальной борьбы, закономерности которой впервые были открытымарксизмом. А попытки решить социальные проблемы биологическимиметодами не могут привести к успеху.

Весьмноговековой опыт человечества (в том числе и биография самого Селье— «превратности моей долгой жизни», о которых онупоминает) доказывает, что силу можно сломить только силой. Злой силенужно противопоставить добрую, созидательную — она и сокрушит злую.Нельзя ограничиться абстрактными оценками Добра и Зла вне ихсоциального контекста.

Внимательноечтение книги Селье показывает, что он и сам это прекрасно видит ипотому все время вынужден прибегать к оговоркам, замечаниям вскобках, исключениям из правил. Ясно, что он отнюдь не такпростодушен, как это может вначале показаться. И все же у него нехватает решимости поставить точки над i, ему хотелось бы добитьсявсеобщего счастья и благоденствия самыми спокойными и либеральнымисредствами, без потрясений, без социальных схваток, без того «накалаборьбы за улучшения», которые Селье не приемлет ни по характерусвоему, ни по воспитанию.

Советскийчитатель заметит это основное противоречие книги. Но ведь она нетолько о стрессе и об альтруистическом эгоизме, а, скорее, о самомавторе — талантливом ученом, друге нашей страны, обаятельном иинтересном собеседнике, честном и искреннем человеке. Написана онапросто и ясно, с присущим автору тонким юмором. Многие выводы Г.Селье, касающиеся психогигиены повседневного общения, будут прочитаныс пользой.

Книга непросто сообщает важные и интересные научные сведения — она будитмысль, и в этом ее главное достоинство.

Член-корреспондентАМН СССР, профессор Ю. М. Саарма.

***

Тем, ктостремится обрести себя

ПРЕДИСЛОВИЕАВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

С большойрадостью я узнал, что самая любимая из написанных мною книг, «Стрессбез дистресса», переведенная на многие языки, выходит также и нарусском. Мне часто приходится писать предисловия к иностраннымизданиям моих книг, но никогда я не делал этого с такимудовольствием, как сейчас.

Мнепосчастливилось встречаться и беседовать с великим ученым ИваномПетровичем Павловым в Ленинграде (1935), на Международном конгрессефизиологов, где он председательствовал. Я был тогда начинающимассистентом в Университете Макгилла в Монреале, и все же И.П. Павловуделил мне внимании и даже показал несколько искусных хирургическихприемов, которые продемонстрировал с легкостью и мастерством,несмотря на свой преклонный возраст. Некоторые из этих приемов яиспользую и ныне.

Эти беседывдохновляли меня в течение всей моей жизни. Портрет Павлова висит вхолле нашего института рядом с портретами Эйнштейна и моегосоотечественника, открывшего инсулин, сэра Фредерика Бантинга которыйопекал меня, когда я начал изучать стресс.

Я имелдружеские контакты с выдающимися представителями русской медициныпрофессорами А. Л. Мясниковым и К. М. Быковым, посетившими нашинститут. Они были в моем доме на вечере-встрече участниковМеждународного конгресса физиологов в 1935 г. Несколько позже сынакадемика А. В. Вишневского привез мне медаль, учрежденную Академиеймедицинских наук СССР в честь его отца. У меня так много друзей ввашей стране, что потребовалось бы несколько страниц для перечисленияих имен.

С глубокимудовлетворением я представлял Канадское королевское общество(Канадскую академию наук) на праздновании 225-летия Академии наукСССР. Я присутствовал тогда в Кремле на правительственном приеме главделегаций из стран-союзников во время второй мировой войны.

Я горжусьтем, что три мои книги о стрессе уже изданы в Советском Союзе. Это»Очерки об адаптационном синдроме» (Медгиз, 1960),»Профилактика некрозов сердца химическими средствами»(Медгиз, 1961), «На уровне целого организма» («Наука»,1972).

Крометого, я участвовал в коллективных монографиях совместно с советскимиавторами: мне предоставляли возможность написать главу или введение сточки зрения специалиста по стрессу.

Вспоминаютсяплодотворные дискуссии с советскими учеными, приезжавшими в Монреаль.Немало советских врачей стажировались у нас в институте, У меняустановились добрые отношения с многими советскими людьми. Поэтомумне так приятно — и я считаю это почетным для себя,— что еще однамоя книга переведена на русский язык стараниями советских коллег А.Н. Лука и И. С. Хорола.

Цель этойкниги— способствовать взаимопониманию между людьми разныхнациональностей для установления здорового сотрудничества вместораздоров и соперничества. Искренне надеюсь, что она принесет пользутому делу, за которое борется Советский Союз.

Я хотел быв заключение выразить дружеские чувства тем людям вашей огромнойстраны, кто проявляет интерес к объективному научному поиску кодексаповедения, обеспечивающего мир всему человечеству.

Монреаль,28 сентября 1977 г.

***

Кто никудане плывет — для тех не бывает попутного ветра.

Монтень

Почтичетыре десятилетия я изучал в лаборатории физиологические механизмыприспособления к стрессу и убедился, что принципы защиты на уровнеклетки в основном приложимы также к человеку, и даже к целымсообществам людей. Биохимические приспособительные реакции клеток иорганов удивительно сходны независимо от характера воздействия. Этонавело меня на мысль рассматривать «физиологический стресс»как ответ на любое предъявленное организму требование.

С какой бытрудностью не столкнулся организм, с ней можно справиться с помощьюдвух основных типов реакций: активной, или борьбы, и пассивной, илибегства из трудности, или готовности терпеть ее. Если в организмвведен яд, бегство не возможно, но реакция все равно может быть двухтипов: либо химическое разрушение яда, либо мирное сосуществование сним. Равновесие устанавливается путем выведения яда из тела, либоорганизм научается игнорировать яд.

Природапредусмотрела бесчисленное множество способов, с помощью которыхприказы атаковать яд или терпеть его передаются нашим клеткам нахимическом языке. Мне кажется, что правила, столь успешно действующиена уровне клеток и органов, могут стать источником той подлиннойфилософии жизни, которая приведет к выработке кодекса поведения,построенного на научных принципах, а не на предрассудках, традицияхили слепом подчинении «непререкаемым авторитетам».

Напротяжении столетий высказывались различные соображения, как достичьмира и счастья на пути технического и политического прогресса, спомощью высокого уровня жизни, соблюдения законов или строгойприверженности заповедям и учениям того или иного вождя, мудреца,пророка. Но история доказывала снова и снова, что ни одно из этихсредств нельзя считать надежным и эффективным.

Кто верило непогрешимость своего бога или в свой кодекс, поведения, былотносительно уравновешен и счастлив независимо от того, можно ли былодоказать истинность верований. Вера давала человеку общеенаправление, опору долга, самодисциплины и труда, необходимых дляпредотвращения ненормального, хаотического поведения. Однакоубеждения одной группы людей противоречили убеждениям другой, истолкновения становились неизбежными. «Непререкаемый авторитет»(бог, король или политический вождь) одних был далеко не бесспорендля других, которые подвергали его нападкам.

Какотметил Карл Поппер, законы природы не предписывают, а лишьописывают. Законы общества предписывают, что можно делать, а чегонельзя. Нарушение их является единственным оправданием для ихформулирования. Законы природы просто констатируют, что именнопроизойдет в определенных условиях (например, при 100°С закипаетвода). На каждом этапе развития нашего знания они могут быть неточносформулированы, но не могут быть нарушены. Научные факты назвали»законами», ибо когда-то считали, что они продиктованыбожественным провидением.

Человекнуждается в более естественных идеалах, чем те, которыми он нынеруководствуется. Поэтому я попытался наложить основы кодексаповедения, исходя прежде всего из законов природы. Мы сами — частьприроды и потому должны принять ее правила. Этот кодекс совместим слюбой религией, политической системой или философией и в то же времянезависим от них. Мы все дети природы и не ошибемся, если будемследовать ее общим законам в сочетании со своими личными идеалами иубеждениями. Мой символ веры связан не с происхождением жизни, еесоздателем или целью творения, а лишь с готовым продуктом —человеческой машиной. Я исхожу из того, как работает тело, вернее,как оно должно работать, а не из того, кто и зачем создал его, и дажене из генетического кода, который химически шифрует все нашиврожденные черты и особенности. Речь пойдет об оптимальной жизненнойстратегии после рождения независимо от того, как мы появились насвет.

Предлагаемыйкодекс основан на убеждении, что для достижения душевного мира исамовыражения люди должны трудиться во имя цели, которая кажется имвысокой. Музыкант, художник, писатель, ученый, предприниматель илиспортсмен сильно страдает, если лишен возможности заниматься любимымделом. Энергичному мужчине или женщине трудно перенести вынужденноебездействие в больнице или после ухода на покой. Но не все людиустроены таким образом. Некоторые обитатели тихоокеанских острововживут лишь тем, что волны выбрасывают на берег. Есть бродяги попризванию, прирожденные пенсионеры, которые чувствуют себясчастливыми, пассивно наслаждаясь дарами природы -солнечными пляжамии безмолвием лесов — или творениями человеческих рук: музыкой,литературой, спортивными зрелищами. Им достаточно простогосозерцания, без активного участия. Почему бы и нет?

Конечно,работа и развлечение не исключают друг друга. Большинство людейсчитают работу своей первейшей жизненной функцией, но не прочьвременами развлечься, отдаваясь своим хобби или просто радуясь тому,что предлагает им природа или другой человек. Удовольствие,получаемое разными людьми от активного и пассивного поведения, далеконе одинаково.

Я хотел быс самого начала рассеять такое представление, будто я считаю свойкодекс поведения единственным путем к счастью. Ни одна формула неможет быть в равной мере приемлемой для всех. Не собираюсь такжевыносить оценочные суждения о различных жизненных стилях. Покачеловек не вредит другим, он вправе вести наиболее естественную длясебя жизнь.

Однако яполагаю, исходя из биологических законов, что для большинства людей,и, конечно, для общества в целом лучшее побуждение к деятельности не»возлюби ближнего как самого себя» (ибо это невозможно), а»заслужи любовь ближнего». Этот девиз позволяет человекувыразить себя и реализовать свои таланты С помощью самого могучегосредства поддержания психической устойчивости и душевного мири —«альтруистического эгоизма», который удовлетворяет присущеевсему живому себялюбие, не порождая чувства вины. Такая установка невызовет нареканий и нападок, поскольку она полезна для всех.

Любойкодекс поведения, исходящий из биологических законов, долженпринимать в расчет, что труд сам по себе есть важнейшая потребностьживой материи, особенно если плоды его могут накапливаться. Обинстинктивной природе такой потребности свидетельствуетраспространенная склонность к собиранию и накоплению запасов (пищи,сокровищ, даже марок, цветных камешков, бабочек или морских раковин).Тот, кто последует моему учению, будет обильно пожинать богатство исилу, но не в форме денег или господства над другими, а вызываярасположение, благодарность и любовь окружающих. И тогда даже безденег и власти он станет практически неуязвимым, ибо ни у кого небудет личных причин для нападок на него.

В книге»Стресс жизни», выпущенной издательством Мак-Гроу-Хилл в1959 г., я впервые высказал мысли о философии благодарности,вытекающие из подробного медицинского обсуждения проблем стресса. Ятогда не придавал серьезного значения подобного рода психологическимсоображениям — слишком был поглощен изучением сложных биохимическихмеханизмов стресса и «болезней стресса», или «болезнейадаптации». К моему удивлению, эти довольно субъективныеотступления в сторону от стресса как медицинской проблемы вызвалинесоразмерно высокий интерес психологов, социологов, антропологов идаже священников различных вероисповеданий, Я получил не меньше писемо философии благодарности, чем пи-сем, затрагивающих более конкретныемедицинские проблемы, о которых шла речь в «Стрессе жизни»,Я никогда раньше не писал ни о чем, кроме медицины. Но теперь менястали приглашать выступить с подробным развитием своих идей вцерквах, на съездах самых различных общественных организаций.

Хотяработа исследователя и преподавательские обязанности не оставляютвремени для околонаучных занятий, контакты с этими разнообразнымигруппами людей способствовали углублению и уточнению моих взглядов нафилософские выводы из исследований стресса. Я пришел к мысли, что»благодарность» — это лишь одна из сторон более широкогопонятая любви, которое в прошлом не раз использовали для обозначениявсех положительных чувств к другим людям, включая уважение,доброжелательность, сочувствие и многие формы одобрения и восхищения.Кроме того, научно-технический прогресс в современном быстроменяющемся мире предъявляет все более жесткие требования к нашейспособности приспособления. С помощью средств массовой информации мыежедневно сталкиваемся с новыми и зачастую зловещими событиями наземле (война во Вьетнаме, Уотергейтское дело, события на БлижнемВостоке) и даже в космосе. Путешествия на реактивных самолетахсоздают у многих из нас ощущение, будто мы вырваны из родной почвы истали бездомными. Растущая потребность «видеть мир»вызывает необходимость приспосабливаться к различным временнымпоясам, обычаям, языкам, типам жилищ и порождает чувствонеустойчивости из-за непредсказуемых изменении в расписании полетов.Почти мгновенно тревожные известия и будоражащие идеираспространяются во всех слоях общества, и потому все труднеесформулировать надежный кодекс поведения и тот прочный идеал, накоторый можно было бы опереться. В этой книге будет сделана попыткаразвить мысли, впервые высказанные в «Стрессе жизни», и темсамым изложить мои нынешние взгляды — не только осовременитьфилософию благодарности, но и обосновать свое кредо, показав, что онов большой степени исходит из общих законов природы, в частностизаконов, описывающих реакцию организма на стресс. Эта концепция нераз помогала мне счастливо удерживаться на твердом пути во многихпревратностях и злоключениях моей долгой жизни и, надеюсь, поможет идругим.

Не могупредложить никаких полезных советов тем, кто удовлетворен бесцельнымсуществованием, кто потворствует собственным прихотям и бездумноплывет по течению, тем, для кого это не отдых от основных занятий, аконечная жизненная цель. Заметьте, я не осуждаю их — биологу непристало становиться в позу арбитра нравственных ценностей. Нонасколько я понимаю, большинство этих созерцателей жизни не знаютподлинного счастья. Они просто потеряли себя, часто еще в юношескомвозрасте, ибо недостаточно размышляли о выборе профессии и жизненногопути. И все же некоторые из них — очень немногие — кажутся вполнедовольными тем, что ничего не делают и живут милостями природы илитрудом других. Несомненно, их положение шатко и непрочно, ведь ни укого нет причин защищать их. Но в мирное время и под надежнымпокровительством они могут безбедно порхать по жизни. Как бы то нибыло, моя книга адресована не таким людям — если только она неизменит их мировоззрения.

Высказанныев книге идеи вытекают из великих биологических законов, которыеуправляют защитой организма от вредных воздействий и оберегают жизньво враждебном окружении, особенно при чрезмерном стрессе. (Поэтому ясначала изложу в популярной форме то, что мы узнали о стрессе иобъективных лабораторных экспериментах. Затем будет показано, какимобразом наши открытия помогут наметить путеводные линии естественногочеловеческого поведения. Минимум специальных научных сведенийнеобходим, чтобы не получилась еще одна «вдохновенная»книга, опирающаяся на умение автора убеждать людей, а не надоказуемые и очевидные законы природы.

К идеям, окоторых будет рассказано, я пришел, занимаясь изучением стресса. Но,формулируя свои рекомендации, я учитывал и ранее известные факты:эволюцию природного эгоизма живых существ; их потребность вбезопасности и реализации мотивов, которые движут поведенном;трудность выбора между удовлетворением ближайших потребностей идостижением отдаленных целей. Однако эти факты лишь весьмаповерхностно, а иногда и вовсе не связаны с тем, что я назвал»синдромом стресса»,

Все этивопросы будут затронуты в тех разделах книги, где это окажетсяуместным. Но начнем с понятия биологического стресса, ибо именно онопривело меня к мысли, что лучшая линия поведения — стремиться»заслужить любовь ближнего».

1. СТРЕСС ЖИЗНИ

Что такое стресс?

Каждыйчеловек испытывал его, все говорят о нем, но почти никто не берет насебя труд выяснить, что же такое стресс. Многие слова становятсямодными, когда научное исследование приводит к возникновению новогопонятия, влияющего на повседневное поведение или на образ нашихмыслей по коренным жизненным вопросам. Термины «дарвиновскаяэволюция», «аллергия» или «психоанализ» ужепрошли пик своей популярности в гостиных и в разговорах закоктейлями. Но мнения, высказываемые в таких беседах, редко бываютоснованы на изучении работ ученых, которые ввели эти понятия.

В наши днимного говорят о стрессе, связанном с административной илидиспетчерской работой, с загрязнением окружающей среды, с выходом напенсию, с физическим напряжением, семейными проблемами или смертьюродственника. Но многие ли из горячих спорщиков, защищающих своитвердые убеждения, утруждают себя поисками подлинного значениятермина «стресс» и механизмов его? Большинство людейникогда не задумывались над тем, есть ли разница между стрессом идистрессом?

Слово»стресс» так же как «успех», «неудача»и «счастье», имеет различное значение для разных людей.Поэтому дать его определение очень трудно, хотя оно и вошло в нашуобыденную речь. Не является ли «стресс» просто синонимом»»дистресса»? Что это,

*Distress(англ.) — горе, несчастье, недомогание, истощение, нужда; stress(англ.) — давление, нажим, напряжение. — Прим, пер ев.

усилие,утомление, боль, страх, необходимость сосредоточиться, унижениепубличного порицания, потеря крови или даже неожиданный огромныйуспех, ведущий к ломке всего жизненного уклада ? Ответ на этот вопрос— и да, и нет. Вот почему так трудно дать определение стресса. Любоеиз перечисленных условий может вызвать стресс, но ни одно из нихнельзя выделить и сказать -«вот это и есть стресс», потомучто этот термин в равной мере относится и ко всем другим.

Как жесправиться со стрессом жизни, если мы не можем даже определить его?Бизнесмен, испытывающий постоянное давление со стороны клиентов ислужащих; диспетчер аэропорта, который знает, что минутное ослаблениевнимания — это сотни погибших; спортсмен, безумно жаждущий победы,муж, беспомощно наблюдающий, как его жена медленно и мучительноумирает от рака,— все они испытывают стресс. Их проблемы совершенноразличны, но медицинские исследования показали, что организмреагирует стереотипно, одинаковыми биохимическими изменениями,назначение которых — справиться с, возросшими требованиями кчеловеческой машине. Факторы, вызывающие стресс стрессоры, различны,но они пускают в ход одинаковую в сущности биологическую реакциюстресса. Различие между стрессором и стрессом было, вероятно, первымважным шагом в анализе этого биологического явления, которое мы всеслишком хорошо знаем по собственному опыту.

Но если мыхотим использовать результаты лабораторных исследований стресса длявыработки жизненной философии, если мы хотим избежать вредныхпоследствий стресса и в то же время не лишать себя радости свершения,нам следует больше знать о природе и механизмах стресса. Чтобыпреуспеть в этом, чтобы заложить краеугольный камень научнойфилософии поведения — разумной профилактической и терапевтическойнауки о поведении человека, — мы должны в этой довольно труднойпервой главе вникнуть в основные данные лабораторных исследований.

Логичноначать с того, что врачи, обозначают термином стресс, и одновременнопознакомить читателя с некоторыми важными специальными терминами.

Стрессесть неспецифический ответ организма на любое предъявленное емутребование.

Чтобыпонять это определение, нужно сперва объяснить, что мы подразумеваемпод словом неспецифический, Каждое предъявленное организму требованиев каком-то смысле своеобразно, или специфично. На морозе мы дрожим,чтобы выделить больше тепла, а кровеносные сосуды кожи сужаются,уменьшая потерю тепла с поверхности тела. На солнцепеке мы потеем, ииспарение пота охлаждает нас. Если мы съели слишком много сахара исодержание его в крови поднялось выше нормы, мы выделяем часть исжигаем остальное, так что уровень сахара в крови нормализуется.Мышечное усилие, например бег вверх по лестнице с максимальнойскоростью, предъявляет повышенные требования к мускулатуре исердечно-сосудистой системе. Мышцы нуждаются в дополнительномисточнике энергии для такой необычной работы, поэтому сердцебиениястановятся чаще и сильнее, повышенное кровяное давление расширяетсосуды и улучшается кровоснабжение мышц.

Каждоелекарство и гормон обладают специфическим действием. Мочегонныеувеличивают выделение мочи, гормон адреналин учащает пульс и повышаеткровяное давление, одновременно поднимая уровень сахара в крови, агормон инсулин снижает содержание сахара. Однако независимо от того,какого рода изменения в организме они вызывают, все эти агенты имеюти нечто общее. Они предъявляют требование к перестройке. Этотребование неспецифично, оно состоит в адаптации к возникшейтрудности, какова бы она ни была.

Другимисловами, кроме специфического эффекта, все воздействующие на насагенты вызывают также и неспецифическую потребность осуществитьприспособительные функции и тем самым восстановить нормальноесостояние. ‘Эти функции независимы от специфического воздействия.Неспецифические требования, предъявляемые воздействием как таковым,-это и есть сущность стресса.

С точкизрения стрессовой реакции не имеет значения приятна или неприятнаситуация, с которой мы столкнулись. Имеет значение лишь интенсивностьпотребности в перестройке или в адаптации. Мать, которой сообщили огибели в бою ее единственного сына, испытывает страшное душевноепотрясение. Если много лет спустя окажется, что сообщение былоложным, и сын неожиданно войдет в комнату целый и невредимым, онапочувствует сильнейшую радость. Специфические результаты двух событий— горе и радость -совершенно различны, даже противоположны, но ихстрессорное действие -неспецифическое требование приспособления кновой ситуации — может быть одинаковым.

Нелегкопредставить себе, что холод, жара, лекарства, гормоны, печаль ирадость вызывают одинаковые биохимические сдвиги в организме. Однакодело обстоит именно так. Количественные биохимические измеренияпоказывают, что некоторые реакции неспецифичны и одинаковы для всехвидов воздействий.

Медицинадолго не признавала существования такого стереотипного ответа.Казалось нелепым, что разные задачи, фактически все задачи, требуютодинакового отпета. Но если задуматься, то в повседневной жизни многоаналогичных ситуаций, когда специфические явления имеют в то же времяобщие неспецифические черты. На первый взгляд трудно найти «общийзнаменатель» для человека, стола и дерева, но все они обладаютвесом. Нет невесомых объектов. Давление на чашу весов не зависит оттаких специфических свойств, как температура, цвет или форма. Точнотак же стрессорный эффект предъявленных организму требований независит от типа специфических приспособительных ответов на этитребования.

Разныедомашние предметы — обогреватель, холодильник, звонок и лампа, -дающие соответственно тепло, холод, звук и свет, зависят от общегофактора — электроэнергии. Первобытному человеку, никогда неслыхавшему об электричестве, трудно было бы поверить, что эти стольнепохожие явления нуждаются в одном источнике энергии.

Чем неявляется стресс

Термин»стресс» часто употребляют весьма вольно, появилосьмножество путаных и противоречивых определений и формулировок.Поэтому полезно будет сказать, чем не является стресс.

Стресс -это не просто нервное напряжение *.

Этот фактнужно особенно подчеркнуть. Многие неспециалисты и даже отдельныеученые склонны отождествлять биологический стресс с нервнойперегрузкой или сильным эмоциональным возбуждением. Совсем недавнод-р Дж. Мейсон, бывший президент Американского психосоматическогообщества и один из наиболее известных исследователей психологическихи психопатологических аспектов биологического стресса, посвятилпрекрасный очерк анализу теории стресса. Он считает общимзнаменателем всех стрессоров активацию «физиологическогоаппарата, ответственного за эмоциональное возбуждение, котороевозникает при появлении угрожающих или неприятных факторов вжизненной ситуации, взятой в целом». У человека с еговысокоразвитой нервной системой эмоциональные раздражители —практически самый частый стрессор, и, конечно, такие стрессоры обычнонаблюдаются у пациентов психиатра.

Нострессовые реакции присущи и низшим животным, вообще не имеющимнервной системы, и даже растениям. Более того, так называемый стресснаркоза — хорошо известное явление в хирургии, и многиеисследователи пытались справиться с этим нежелательным осложнениемотключения сознания.

Стресс невсегда результат повреждения. Мы уже говорили, что несущественно,приятен стрессор или неприятен. Его стрессорный эффект зависит толькоот интенсивности требований к приспособительной способностиорганизма. Любая нормальная деятельность — игра в шахматы и дажестрастное объятие — может вызвать значительный стресс, не причинивникакого вреда. Вредоносный или неприятный стресс называют»дистресс».

Слово»стресс» пришло в английский язык из старофранцузского исредневекового английского и вначале произносилось как «дистресс».Первый слог постепенно исчез из-за «смазывания», или»проглатывания», подобно тому как дети превращают слово»bесаusе» в «саusе». Теперь слова эти имеютразличное значение,

* Хотянервное напряжение — это тоже стресс. — Прим. ред.

несмотряна общность происхождения, так же как в литературном языке мыотличаем «bесаusе» (живому что) от «саusе»(причина). Деятельность, связанная со стрессом, может быть приятнойили неприятной, Дистресс всегда неприятен.

Стресса неследует избегать. Впрочем, как явствует из определения, приведенногов начале главы, это и не возможно.

Вобиходной речи, когда говорят, что человек «испытывает стресс»,обычно имеют в виду чрезмерный стресс, или дистресс, подобно тому каквыражение «у него температура» означает, что у негоповышенная температура, то есть жар. Обычная же теплопродукция —неотъемлемое свойство жизни.

Независимоот того, чем вы заняты или что с вами Происходит, всегда естьпотребность в энергии для поддержания жизни, отпора нападению иприспособлении к постоянно меняющимся внешним воздействий. Даже всостоянии полного расслабления спящий человек испытывает некоторыйстресс, Сердце продолжает перекачивать кровь, кишечник —переваривать вчерашний ужин, а дыхательные мышцы обеспечиваютдвижения грудной клетки. Даже мозг не полностью отдыхает в периодысновидений.

КОНТИНУУМ ОПЫТА

Вопрекиходячему мнению, мы не должны — да и не в состоянии- избегатьстресса.Но мы можем использовать его и наслаждаться им, если лучшеузнаем его механизмы и выработаем соответствующую философию жизниЭтому и посвящена моя книга.

Самыйлегкий способ овладеть духом концепции стресса — кратко рассмотретьисторию ее развития.

Развитие концепции стресса.

Концепциястресса очень стара. Вероятно, еще доисторическому человеку приходилов голову, что изнеможение после тяжких трудов, длительное пребываниена холоде или на жаре, кровопотеря, мучитель-ный страх и любоезаболевание имеют нечто общее. Он не осознавал сходства в реакциях навсе, что превышало его силы, но, когда приходило это ощущение,инстинктивно понимал, что достиг предела своих возможностей и что «снего хватит».

Человекскоро должен был обнаружить, что его реакции на продолжительное инепривычное суровое испытание — плавание в холодной воде, лазание поскалам, отсутствие нищи — протекают по одному шаб-лону: сначала онощущает трудность, затем втягивается и наконец чувствует, что большевынести не в состоянии. Он но знал, что эта трехфазная реакция —общий закон поведения живых существ, столкнувшихся с изнуряющийзадачей. Ближайшие заботы, поиски пищи и крова слишком заполняли егожизнь, и ему некогда было думать о теоретическом объяснениижизненного опыта. Но все же у него было смутное пониманиепроисходящего, доступное переводу с языка интуитивных ощущений наязык научных терминов, которые могут быть восприняты разумом,проверены экспериментом и подвергнуты критическому разбору.

Для первыхисследователей этой проблемы самым большим препятствием быланеспособность отличить дистресс, который всегда неприятен, от общегопредставления о стрессе, включающем в себя также и приятныепереживания радости, достижения, самовыражения.

Великийфранцузский физиолог Клод Бернар во второй половине XIX в. -задолгодо того, как стали размышлять о стрессе,— впервые четко указал, чтовнутренняя среда (milieu interieur) живого организма должна сохранятьпостоянство при любых колебниях внешней среды. Он осознал, что»именно постоянство внутренней среды служит условием свободной инезависимой жизни».

50 летспустя выдающийся американский физиолог Уолтер Б. Кеннон предложилназвание для «координированных физиологических процессов,которое поддерживают большинство устойчивых состояний организма».Он ввел термин «гомеостазис» (от древне-греческогоhomoios— одинаковый и stasis -состояние), обозначающий способностьсохранять постоянство. Слово «гомеостазис» можно перевестикак «сила устойчивости».

Объяснимподробнее эти два важных понятия. Что означает «постоянствовнутренней среды»? Все, что находится внутри меня, под моейкожей, — это моя внутренняя среда. Собственно ткань кожи тожеотносится к ней. Другими словами, моя внутренняя среда — это я самили, во всяком случае, та среда, в которой живут мои клетки. Чтобыподдерживать нормальную жизнедеятельность, ничто внутри меня недолжно сильно отклоняться от нормы. Если это случится, я заболею илидаже умру. Лабораторный подход к понятию неспецифичности.Действительно ли существует неспецифическая приспособительнаяреакция? В 1926 г. на втором курсе медицинского факультета я впервыестолкнулся с проблемой стереотипного ответа организма на любуюсерьезную нагрузку. Я заинтересовался, почему у больных, страдающихразными болезнями, так много одинаковых признаков и симптомов. И прибольших кровопотерях, и при инфекционных заболеваниях, и в случаяхзапущенного рака больной теряет аппетит, мышечную силу, всякоежелание что-либо делать. Обычно он также теряет в весе, и дажевыражение лица выдает его болезненное состояние. Каков научный базистого, что я назвал тогда «синдромом болезни»? Можно липроанализировать механизм этого синдрома с помощью современныхнаучных методов? Можно ли разложить его на составляющие и выразить вточных терминах биохимии, биофизики и морфологии?

Какимобразом разные раздражители приводят к одному результату?

В 1936 г.эта проблема вновь встала передо мной, но на этот раз обстоятельстваблагоприятствовали тщательному лабораторному анализу. В экспериментахобнаружилось, что у крыс, которым впрыскивали неочищенные и токсичныевытяжки из желез, возникал независимо от того, из какой ткани былисделаны вытяжки и какие в них содержались гормоны, стереотипный набородновременных изменений в органах. Этот набор (синдром) включал всебя увеличение и повышенную активность коры надпочечников,сморщивание (или атрофию) вилочковой железы и лимфатических узлов,появление язвочек желудочно-кишечного тракта (см. рис. 2).

Посколькумы начали употреблять специальные термины, дадим объяснение некоторыхиз них: надпочечники — это железы внутренней секреции, расположенныенад каждой почкой. Они состоят из двух частей: наружного слоя (кора)и внутреннего (мозговое вещество). Кора выделяет гормоны, именуемыекортикоидами (например, кортизон); мозговое вещество продуцируетадреналин и родственные ему гормоны, играющие важную роль в реакциина стресс. Вилочковая железа, или тимус (большой орган излимфатической ткани, расположенный в грудной клетке), и лимфатическиеузлы (вроде тех, что в паху и под мышками) составляют единую систему,которую обычно на- зывают тимолимфатическим аппаратом; он имеетотношение главным образом к иммунитету.

Вэкспериментах на животных вскоре выяснилось, что те же самыесочетания изменений внутренних органов, которые вызываютсявпрыскиванием вытяжек из желез, обнаруживаются также при воздействиихолода и жары, при инфекциях, травмах, кровотечениях, нервномвозбуждении и многих других раздражителях. Это воспроизведенный вэксперименте «синдром болезни», модель, поддающаясяколичественной оценке. Влияние различных факторов можно сравнивать,например, по степени вызванного ими увеличения надпочечников илиатрофии вилочковой железы. Эта реакция была впервые описана в 1936 г.как «синдром, вызываемый различными вредоносными агентами»,впоследствии получивший известность как общий адаптационный синдром(ОАС), или синдром биологического стресса. На рис. 3 показаны три егофазы: 1) реакция тревоги; 2) фаза сопротивления и 3) фаза истощения.

Следуетотметить одно обстоятельство ввиду его большого практическогозначения: трехфазная природа ОАО дала первое указание на то, чтоспособность организма к приспособлению, или адаптационная энергия, небеспредельна. Холод, мышечные усилия, кровотечения и другие стрессорымогут быть переносимы в течение ограниченного срока. Послепервоначальной реакции тревоги организм адаптируется и оказываетсопротивление, причем продолжительность периода сопротивления зависитот врожденной приспособляемости организма и от силы стрессора. Вконце концов, наступает истощение.

Мы до сихпор точно не знаем, что именно истощается, но ясно, что не толькозапасы калорий: ведь в период сопротивления продолжается нормальныйприем пищи. Поскольку наступила адаптация, а энергетические ресурсыпоступают в неограниченном количестве, можно ожидать, чтосопротивление будет продолжаться как угодно долго. Но подобнонеодушевленной машине, которая постепенно изнашивается даже бездефицита топлива, человеческая машина тоже становится жертвой износаи амортизации. Эти три фазы напоминают стадии человеческой жизни:детство (с присущей этому возрасту низкой сопротивляемостью ичрезмерными реакциями на раздражители), зрелость (когда происходитадаптация к наиболее частым воздействиям и увеличиваетсясопротивляемость) и старость (с необратимой потерей приспособляемостии постепенным одряхлением), заканчивающаяся смертью. Подробнейпоговорим об этом позже, когда коснемся стресса и старения.

Хотя у наси нет строгого научного метода для измерения адаптационной энергии,эксперименты на лабораторных животных убеждают, что способность кадаптации не безгранична. Наши запасы адаптационной энергии сравнимыс унаследованным богатством: можно брать со своего счета, но нельзяделать дополнительные вклады. Можно безрассудно расточать ипроматывать способность к адаптации, «жечь свечу с обоихконцов», а можно научиться растягивать запас надолго, расходуяего мудро и бережливо, с наибольшей пользой и наименьшим дистрессом.

Невозможноделать дополнительные вклады адаптационной энергии сверхунаследованного от родителей запаса. Однако каждый из личного опытазнает: после крайнего изнеможения от чрезмерно тяжелой дневной работыздоровый ночной сон (а после более тяжкого истощения — нескольконедель спокойного отдыха) восстанавливает сопротивляемость испособность к адаптации почти до прежнего уровня. Я сказал «почти»,ибо полного восстановления, по всей вероятности, не бывает и любаябиологическая деятельность оставляет необратимые «химическиерубцы»; об этом мы расскажем в разделе «Стресс и старение».

Значит,необходимо отличать поверхностную адаптационную энергию от глубокой.Поверхностная адаптационная энергия доступна сразу, по первомутребованию, как деньги в банке можно получить тотчас же, выписав чек.Глубокая же адаптационная энергия хранится в виде резерва, подобнотому как часть нашего унаследованного богатства вложена в акции иценные бумаги, которые нужно сперва продать, чтобы пополнить свойбанковский счет и тем самым увеличить сумму, доступную для полученияналичными. После целой жизни непрерывных расходов все вложенияпостепенно тают, если мы только тратим и ничего не накапливаем. Явижу в этом сходство с необратимым процессом старения. Стадияистощения после кратковременных нагрузок на организм оказываетсяобратимой, но полное истощение адаптационной энергии необратимо.Когда ее запасы иссякают, наступают старость и смерть.

Новернемся к истории стресса и рассмотрению лабораторных опытов.

После 1936г. были выявлены добавочные, ранее неизвестные биохимические иструктурные изменения организма в ответ на неспецифический стресс.Особое внимание врачи-клиницисты уделяли биохимическим сдвигам инервным реакциям.

Успешноизучалась также роль гормонов в реакциях стресса. Теперь всепризнают, что экстренное выделение адреналина — это лишь однасторона острой фазы первоначальной реакции тревоги в ответ настрессор. Для поддержания гомеостазиса, то есть стабильностиорганизма, столь же важна ось гипоталамус — гипофиз — коранадпочечников, которая участвует в развитии также многих болезненныхявлений (рис. 4). Эта «ось» представляет собоюкоординированную систему, состоящую из гипоталамуса (участок мозга восновании черепа), который связан с гипофизом, регулирующимактивность коры надпочечников. Стрессор возбуждает гипоталамус (путипередачи этого возбуждения до конца не выяснены); продуцируетсявещество, дающее сигнал гипофизу выделять в кровьадренокортикотропный гормон (АКТГ). Под влиянием же АКТГ внешняякорковая часть надпочечников выделяет кортикоиды. Это приводит ксморщиванию вилочковой железы и многим другим сопутствующимизменениям — атрофии лимфатических узлов, торможению воспалительныхреакций и продуцированию сахара (легкодоступный источник энергии).Другая типичная черта стрессовой реакции — образование язвочекпищеварительного тракта (в желудке и кишечнике). Их возникновениеоблегчается высоким содержанием кортикоидов в крови, но автономнаянервная систематоже играет роль в их появлении.

ИсторияОАC показывает, что ключом к реальному прогрессу было открытиеобъективных признаков стресса — увеличения надпочечников, атрофиивилочковой железы, желудочно-кишечных изъязвлении. Эти признаки былиизвестны многим врачам задолго до того, как было осознано, чтосуществует неспецифический синдром стресса. Еще в 1842 г. английскийврач Томас Керлинг описал острые желудочно-кишечные изъязвления убольных с обширными ожогами кожи. В 1867 г. венский хирург АльбертБильрот сообщил о таких же явлениях после больших хирургическихвмешательств, осложненных инфекцией. Однако в то время не быловидимой причины связывать эти поражения с изменениями других органов,которые сегодня мы считаем частью синдрома стресса. Такие изменениянаблюдали в парижском Пастеровском институте Пьер Ру и АлександрЙерсен у зараженных дифтерией морских свинок: надпочечники у нихзачастую увеличиваются, набухают кровью и кровоточат. Все эти врачине знали даже о работах друг друга.

Вмедицинской литературе так часто сообщалось о «случайной»атрофии вилочковой железы и потере веса у больных, что труднопроследить, кто первый обратил на них внимание. Но кому пришло вголову связать их, скажем, с тем, что Уолтер Кеннон в 1932 г. назвал»экстренной секрецией адреналина» при эмоциях страха иярости?

Кеннонпошел дальше. В классической книге «Мудрость тела» онподвел итог работе всей своей жизни по выяснению конкретныхмеханизмов, поддерживающих нормальный уровень сахара, белка, жиров,кальция, кислорода и температуры крови. Он заложил основысистематического изучения отдельных приспособительных явлений,необходимых для поддержания жизни в необычных условиях. Но он никогдане задумывался над ролью гипофиза или коры надпочечников. Поэтому емутрудно было бы исследовать возможность существования неспецифическойадаптивной реакции, принимающей участие в ответах на практическилюбое требование к организму.

Такимобразом, не хватало одного важного звена, позволяющего в разрозненныхи пестрых результатах воздействия разнообразных агентов увидетьчастные проявления целостного синдрома.

Какимобразом одна и та же реакция приводит к различным поражениям?

Оставалосьдва, казалось бы, непреодолимых препятствия на пути созданияконцепции единого стереотипного ответа на стресс:

1)Качественно различные раздражители равной стрессорной силы необязательно вызывают одинаковый синдром у разных людей.

2) Дажеодин и тот же раздражитель может привести к различным поражениям уразных людей.

Понадобилосьмного лет для доказательства того, что качественно различныераздражители отличаются лишь своим специфическим действием. Ихнеспецифический стрессорный эффект, в сущности, одинаков, если толькона него не накладывается и не видоизменяет его какое-либоспецифическое свойство раздражителя.

Тообстоятельство, что даже один и тот же стрессор может вызватьнеодинаковые поражения у разных людей, удалось связать с «факторамиобусловливания», которые избирательно усиливают или тормозят тоили иное проявление стресса. «Обусловливание» может бытьвнутренним (генетическое предрасположение, возраст, пол) и внешним(прием внутрь гормонов, лекарственных препаратов, диета). Подвлиянием таких факторов обусловливания (они определяютчувствительность организма) нормальная, хорошо переносимая степеньстресса может стать болезнетворной и привести к «болезнямадаптации», избирательно поражающим предрасположенную областьтела.

Какпоказано на рис. 5, каждый агент обладает и стрессорным, испецифическим действием. Первое, по определению, неспецифично, оноодинаково для разных раздражителей; второе неодинаково, то естьтипично для каждого агента. Однако ответ организма зависит не толькоот этих двух действий раздражителя. Играет рель и реактивностьорганизма, изменяющаяся в зависимости от внутренних и внешнихусловий. Отсюда ясно, что, поскольку все стрессоры обладают также испецифическим действием, они не могут всегда вызывать абсолютноодинаковые ответы. Даже один и тот же раздражитель действуетнеодинаково на разных людей, учитывая неповторимость внутренних ивнешних условий, определяющих реактивность каждого.

Концепциявлияния условий, а также гипотеза, согласно которой некоторые болезнивызываются тем, что механизм ОАО «сходит с рельсов», вомногом проясняют взаимоотношения между физиологией и патологиейстресса.

Как мы ужеговорили, любая активность приводив в действие механизм стресса. Нопострадают ли при этом сердце, почки, желудочно-кишечный тракт илимозг, зависит в значительной мере от случайных обусловливающихфакторов. В организме, как в цепи, рвется слабейшее звено, хотя всезвенья одинакова находятся под нагрузкой.

Разумеется,всякое заболевание вызывает какую-то степень стресса, посколькупредъявляет организму требования к адаптации. В свою очередь стрессучаствует в развитии каждого заболевания. Действие стрессанаслаивается на специфические проявления болезни и меняет картину вхудшую или лучшую сторону. Вот почему действие стресса может бытьблаготворным (при различных формах шоковой терапии физиотерапии итрудотерапии) или губительным — в зависимости от того, борются снарушением или уси- ливают его биохимические реакции, присущиестрессу (например, гормоны стресса или нервные реакции на стресс).Все эти проблемы подробно обсуждались в других книгах и статьях впопулярной и непопулярно! форме. (Для тех, кто интересуется этимиаспектами стресса, в конце книги приложена библиография.) Здесь жедостаточно упомянуть, что стресс играет важную роль в повышениикровяного давления, возникновении сердечных приступов, язвы желудка идвенадцатиперстной кишки («стрессовые язвы») и различныхтипов душевных расстройств.

Существуетмного сложных биохимических механизмов, обеспечивающих постоянствовнутренней среды организма (гомеостазис). Подробное обсуждение ихувело бы нас далеко от нашей главной темы. Но прежде чем перейти кпрактическим урокам, которые можно извлечь из исследования реакцийорганизма по поддержанию гомеостазиса, приведем еще несколько важныхфактов,

Синтоксическиеи кататоксические ответы.

Биохимическиеисследования стресса показали, что постоянство внутренней средыподдерживается двумя основными типами реакций: синтоксической (отгреческого syn— вместе) и кататоксической (от греческого саtа —против). Чтобы противостоять различным стрессорам, организм долженрегулировать свои реакции посредством химических сигналов или нервныхимпульсов, которые либо прекращают, либо вызывают борьбу.Синтоксическве агенты действуют как тканевые транквилизаторы(успокоители), создают состояние пассивного терпения, то есть мирногососуществования с вторгшимися чужеродными веществами. Кататоксическиеагенты химически стимулируют выработку разрушительных ферментов,которые активно атакую возбудителя болезни, ускоряя его гибель ворганизме.

Вероятно,в процессе эволюции живые существа научились защищаться от всяческихнападений (исходящих как изнутри, так и извне) с помощью двухосновных механизмов, помогающих сосуществовать с агрессором(синтоксические) либо уничтожить его (кататоксические). К наиболееэффективным синтосическим гормонам относятся кортикоиды. Самыеизвестные из них -противовоспалительные кортикоиды типа кортизона иих искусственные синтетические производные. Они тормозятвоспалительный процесс и другие существенно важные защитные реакциииммунитета. Их с успехом применяют для лечения болезней, при которыхглавный источник неприятностей — само воспаление (некоторые типывоспаления суставов, глаз, дыхательных путей). Они также обладаютвыраженным тормозящим влиянием на иммунологическую реакцию отторжениячужеродных тканей (например, пересаженного сердца или почки).

Возникаетнедоумение: зачем же тормозить воспаление или отторжение чужеродныхтканей? Ведь оба эти процесса представляют собою полезные защитныереакции. Главная цель воспаления — отграничить вредоносный агент(например, микробов), построить вокруг них баррикаду извоспалительной ткани. Это предотвращает их проникновение в кровь,чреватое заражением крови и смертью. Но подавление этой защитнойреакции может быть выгодным, если возбудитель безвреден и причиняетнеприятности только тем, что провоцирует воспалительный процесс. Втаких случаях мы само воспаление воспринимаем как болезнь. Так, присенной лихорадке или отечной опухоли после укуса, насекомогоподавление защитного воспалительного процесса есть по сути лечение.Ведь вторгшийся агент сам до себе не опасен, не можетраспространиться и привести к смерти. В случае пересадки(трансплантации) он даже бывает спасительным.

Здесьуместно провести разграничение между прямыми и непрямымиболезнетворными агентами. Первые вызывают болезнь независимо отреакции организма, вторые причиняют вред только в результатепровоцируемых ими чрезмерных и бесцельных защитных реакций. Есличеловек случайно опустит руку в кислоту, щелочь или кипяток,повреждение произойдет независимо от его реакции, поскольку все этопрямые болезнетворные агенты. Они причиняют разрушение, даже еслиорганизм мертв и, разумеется, не может отвечать никакой реакцией.Вещества же типа аллергенов, обычно вызывающие воспалительныйпроцесс, являются непрямыми болезнетворными агентами: они непричиняют разрушений, но провоцируют ненужную и вредную борьбу противтого, что само по себе безобидно.

Реакциииммунитета, приводящие к разрушению микробов, инородных тел и другихчужеродных тканей, возникли в процессе эволюции как защитный механизмпротив потенциально опасных веществ. Но когда отпор «чужеродномуагенту» не нужен или даже вреден (аллергены, пересаженное сердцеи т. д.), человек может поступить умнее природы, подавив враждебнуюреакцию.

Если жеагрессор опасен, защитную реакцию не следует подавлять; напротив,нужно постараться усилить ее выше обычного уровня. Это можно сделатьс помощью кататоксических веществ, которые отдают’ химический приказтканям — атаковать посягателей еще активнее, чем они были быатакованы в обычных условиях.

Позже мыкоснемся межличностных отношений, а сейчас один пример изповседневной жизни пояснит, как вызывается болезнь непрямым путем,из-за неуместных или избыточных адаптивных реакций. Представьте себе,что беспомощный пьяница осыпает вас градом оскорблений, но явно не всостоянии нанести физический вред; ничего с вами не случится, если выиспользуете «синтоксическую» тактику — пройдете мимо, необращая на него внимания. Если же вы предпочтете кататоксическийвариант и вступите в драку или только приготовитесь драться, исходможет оказаться трагическим. Вы начнете выделять гормоны типаадреналина, которые поднимут кровяное давление и частоту пульса, аваша нервная система перейдет в со- ‘ стояние тревоги и напряженностиперед грядущей схваткой.

У»коронарных кандидатов» (из-за возраста, артериосклероза,ожирения, высокого содержания холестерина в крови) это может привестик роковому кровоизлиянию в мозг или сердечному приступу. Кого жесчитать в этом случае убийцей? Ведь пьяница даже не коснулся вас. Этобиологическое самоубийство! Смерть последовала от неправильноговыбора способа реагирования.

Но еслиосыпающий вас оскорблениями человек — маниакальный убийца с кинжаломв руке, явно намеревающийся зарезать вас, нужно избратьнаступательную, кататоксическую тактику. Нужно попытаться обезоружитьего, даже с риском повредить себе физиологическими спутниками реакцийтревоги при подготовке к бою. Вопреки распространенному мнению,природа не всегда поступает наилучшим образом. И на клеточном, и намежличностном уровне мы не всегда внаем, за что стоит сражаться.

Можноли улучшить природный защитный механизм?

Теория»природа знает лучше» кажется вполне приложимой кприспособительным реакциям. Считается, что за миллионы лет, с тех поркак появилась жизнь на земле, естественный отбор путем «выживаниянаиболее приспособленных» постепенно выработал наилучшие извозможных защитных реакций. Но это далеко не так. Мы часто можемулучшить природу, подавив реакции, которые были выработаны длязащиты, но не обязательно полезны при всех обстоятельствах.

Теориейвыживания наиболее приспособленных часто злоупотребляли дляоправдания принципа «кто силен, тот и прав». Надо проявлятьосторожность и помнить: «наиболее приспособленный» неозначает «сильнейший». Дарвин с горечью говорил, что еготеорию извращают для оправдания якобы способствующих эволюциимошеннических проделок, бесчеловечной жестокости и войн противслабых.

Мы ужемного знаем о способности тела вырабатывать синтоксические гормонытипа кортикоидов, которые приводят к желаемому состоянию мирногососуществования с болезнетворными агентами. Но нам значительно меньшеизвестно о способности организма вырабатывать кататоксическиевещества. Некоторые естественные гормоны обладают таким действием, ноони слишком слабы. Самые активные кататоксические соединения —синтезированные в лаборатории. Из них наиболее активен гормон»прегненолон 16а-карбонитрил» (ПКН). Из всех изученных досих пор он самый сильный и наименее специфичный, то есть проявляетнаибольшую разрушительную силу по отношению к наибольшему числу ядов.

Этисоединения обеспечивают защиту от агрессоров внутри организма(вредные вещества, продуцируемые самим телом) и от тех, которыевведены извне. Но как быть с защитой от нападения людей? Здесь иногдаможет быть пригоден синтоксический механизм, потому что многихтрудных и мучительных ситуаций можно избежать, если научитьсясознательно игнорировать их, как в примере с беспомощным пьяницей.Что касается классических кататоксических механизмов (описанныхвыше), то они не подходят, так как невозможно химически разложитьсвоих врагов на составные элементы с помощью вырабатываемыхорганизмом ферментов. Однако кататоксические реакции все-таки могутбыть использованы, если толковать это слово в его первоначальномзначении — противодействовать врагу, не уточняя, какими средствами.Мы можем попытаться напасть на него и обезоружить. Но можно иубежать. Таким образом, в межличностных отношениях существуют тритактики: 1) синтоксическая, при которой игнорируется враг и делаетсяпопытка сосуществовать с ним, не нападая; 2) кататоксическая, ведущаяк бою; 3) бегство, или уход, от врага без попыток сосуществовать сним или уничтожить его. Последняя, конечно, не относится к ядамвнутри тела. Эти замечания о межличностных отношениях дают первыйнамек па тесную связь между адаптивными и защитными реакциями наклеточном уровне внутри организма и на уровне взаимоотношений людей идаже целых групп.

На первыйвзгляд странно, что законы, управляющие жизненными реакциями на стольразных уровнях, как клетка, личность и даже нация, оказываются всущественных чертах сходными. Но такая простота и единообразиехарактерны для всех великих законов природы. В неодушевленном мирерасположение материи и энергии на орбитах вокруг центра типично и длябольших небесных тел, и для отдельных атомов. Почему и большиеспутники, обращающиеся вокруг планет, и маленькие электроны вокругядра движутся по орбитам? Почему каждый объект в этом мире состоит изразличных сочетаний одних и тех же, числом около ста, химическихэлементов?

Сходствонаблюдается и в законах, управляющих живой материей. Две главныепроблемы жизни — сохранение видов и выживание индивида. Перваязадача обеспечивается с помощью генетического кода (выработанного впроцессе эволюции), который, используя лишь несколько «химическихбукв» (молекул), позволяет записать полную программу развитияживого существа. Один и тот же химический алфавит используется длягенетического кодирования микроба, мыши, человека. Разница лишь врасположении букв. Это не так уж сильно отличается от структурыязыка: любое английское слово можно записать сочетанием — всоответствующей последовательности — двадцати шести букв алфавита.Все, что написано в этой книге — даже слова, не вошедшие во всеобщееупотребление,-можно однозначно выразить этим кодом и поставить насвое место в словаре.

После тогокак живое существо появилось на свет, немногое можно изменить в еговрожденных свойствах; но оно тотчас же оказывается но враждебнойсреде, и можно помочь ему приспособиться к ней. В чреве матери онобыло защищено в достаточной степени, но после перерезки пуповины,предоставленное самому себе, подвержено действию холода, жары,потенциально опасной пищи, микробов, физических повреждений. С этогомомента и на протяжении всей жизни главной проблемой для него будетадаптация, то есть поддержание постоянства внутренней среды. Вот этавторая из главных проблем жизни занимала нашу исследовательскуюгруппу, с тех пор как был открыт синдром стресса.

Регулированиетелесного защитного термостата.

Как мы ужеговорили, гомеостазис зависит главным образом от правильной продукцииорганизмом синтоксических и кататоксических веществ в ответ на угрозуустойчивости внутренней среды и, следовательно, выживанию. Мы можемулучшить эти природные средства, синтезируя их (или родственные имвещества, которые могут быть даже эффективнее) и устанавливая нанеобходимом уровне их равновесие в организме. Иными словами, во всехтаких случаях польза достигается либо благодаря выработке защитныхвеществ самим организмом, либо (если этого мало) посредством введенияв организм подобных соединений по предписанию врача.

Естественныймеханизм вполне отвечает обычным требованиям сопротивления. Но еслитребования повышенные, механизмов гомеостазиса недостаточно.»Защитный термостат» должен быть отрегулирован и установленна более высокой «отметке». Для обозначения этого процессая предлагаю термин «гетеростазис» (heteros — другой,stasis — состояние, положение). Это новое устойчивое состояниедостигается с помощью веществ, которые стимулируют физиологическиеадаптивные механизмы, возбуждают дремлющие тканевые защитные реакции.И в гомеостазисе, и в гетеростазисе активно участвует внутренняясреда организма. Мы можем стимулировать выработку естественныхзащитных агентов, назначая лекарства, активизирующие синтезкататоксических или синтоксических ферментов, или проводя иммунизациюбактериальными препаратами, которые заставляют организм вырабатыватьантитела против инфекций (вакцинация).

Пригомеостатической защите вредоносное вещество (угрожающее устойчивостивнутренней среды) автоматически пускает в ход обычно вполнедостаточные кататоксические и синтоксические механизмы. Если жесозданными средствами, которые не обладают прямым лечебным действием,но побуждают организм производить в повышенном объеме своисобственные кататоксические и синтоксические агенты. И тогдаустойчивость внутренней среды сохраняется, несмотря на чрезвычайныетребования, которые не могут быть удовлетворены без помощи извне.

Такимобразом, самое существенное различие между гомеостазисом игетеростазисом состоит в том, что первый поддерживает нормальноеустойчивое состояние с помощью физиологических средств, а второйпереключает «термостат сопротивления» на более высокуюнагрузку посредством медицинского вмешательства (рис. 6).

Гетеростазиссводится к тому, чтобы с помощью химических препаратов побудитьорганизм увеличить производство своих собственных неспецифических,или многоцелевых, средств. Любое интеллектуальное обучение, а такжедобровольная или вынужденная физическая тренировка тоже повышаютсопротивляемость организма, переводя ее с гомеостатического нагетеростатический уровень.

Гетеростазиссущественно отличается от лечения антибиотиками, противоядиями,болеутоляющими препаратами, которые действуют прямо и специфично, ане усиливают собственные неспецифические защитные силы организма; прилекарственной терапии внутренняя среда остается пассивной.

Относительностьспецифичности в процессе болезни и лечения.

В первойчасти определения стресса я характеризовал его как «неспецифическийответ». Обсуждая историю развития этого понятия, я подчеркнул,что конкретные механизмы поддержания постоянного уровня сахара вкрови, температуры, частоты пульса, кровяного давления и т. д. ужедавно изучены школой Уолтера Кеннона, а специфические лекарства оттой или иной болезни известны с незапамятных времен.

Антибактериальноедействие многих лекарств значительно сильнее в организме, чем впробирке, и достигается при более низких концентрациях. Значит,внутренняя среда не остается пассивной. — Прим. перев*

Моясобственная работа посвящена неспецифическому ответу организма налюбые требования жизни — стереотипной реакции на любой типприспособительного процесса.

Изучениебиохимических механизмов неспецифических гомеостатичсских ответовпоказало, что последние связаны с автоматической регулировкойсекреции организмом «гормонов стресса». Такое регулированиепроисходит с помощью механизма обратной связи, устанавливающейравновесие между предложением и спросом. Как мы уже видели,гетеростазис просто помогает организму переключить механизмы обратнойсвязи на более «высокую отметку». При этом собственныедремлющие возможности организма по производству защитных соединенийподнимаются на уровень, далеко превосходящий тот, который отвечаетобычным жизненным требованиям.

Защитныегормоны (особенно синтоксические кортикоиды и химические производныекататоксических гормонов типа ПКН) увеличивают сопротивляемостьбольшому числу болезнетворных агентов. Это неспецифические,многоцелевые средства; но все же они могут защитить лишь отограниченного набора агентов. Ничто не является полностьюнеспецифичным: нет такого средства, которое излечивало бы от всего насвете. Нужно ясно понимать, что специфичность и неспецифичность впроцессе болезни и лечения не абсолютны.

Говоря оботношении стресса к гомеостазису, гетеростазису и болезням адаптации,я всегда подчеркивал неспецифический элемент из-за возможности егоширокого приложения. Но в предыдущем разделе я привел в качествепримера гетеростазиса усиление способности организма вырабатыватьантитела. Большинство этих антител отличается высокой специфичностью,хотя некоторые более или менее неспецифичны и обеспечивают защиту отразличных болезней. Выработка их зависит от гомеостатическихмеханизмов обратной связи: сама потребность запускает в ходпроизводство того целебного соединения, в котором есть нужда. Спомощью гетеростазиса мы также можем повысить выработку защитныхантител у животных, но, если затем эти антитела ввести больному,который в них нуждается, это будет уже не гетеростазис, а обычнаялекарственная терапия, подобно лечению антибиотиками, противоядиями,сердечными стимуляторами и другими средствами разной степениспецифичности.

Один и тотже гормон, одна и та же реакция приводят к неодинаковым поражениям взависимости от «обусловливающих факторов», которыезаставляют раздражитель действовать качественно различным образом ина различные органы. Именно это тесное переплетение специфического снеспецифическим представляло — и боюсь, долго еще будет представлять— величайший мыслительный барьер на пути к полному пониманиюсовременных взглядов на стресс и дистресс. Узловым пунктом следуетсчитать гетеростазис — наглядный пример того, как с помощью»химических инструкторов» можно побудить организм повыситьсвою сопротивляемость. Все это создает надежную основу для дальнейшихрассуждений, и я постараюсь показать, что корни моих рекомендаций,касающихся человеческого поведения, могут быть прослежены вплоть доклеточного и молекулярного уровней. Законы самосохранения неразрывносвязаны с субклеточными структурами всех живых организмов.Следовательно, эти законы определяют естественные принципы поведенияв повседневной жизни.

Прежде чемнаметить контуры естественной философии поведения, нужно спроситьсебя: «А что служит мотивом моего поведения?» и «В чемцель жизни?» Есть, ли и жизни цель иная, чем поддержание самогосуществования, и каков смысл слова «цель» в данномконтексте?

2. МОТИВАЦИЯ

Мотив —это нечто внутри субъекта (потребность, идея, органическое состояниеили эмоция), побуж- дающее его к действию. Синонимы: импульс, побу-ждение, стимул.

СловарьВебстера

Живыесущества побуждаются к действию разнообразными импульсами, средикоторых себялюбивое желание сохраниться, остаться живым и бытьсчастливым занимает одно из первых мест. Удовлетворение инстинктивныхвлечений, потребность в самовыражении, стремление накапливатьбогатство и добиваться власти, заниматься творческой работой,достигать своих целей — все эти мотивы в сочетании с многими другимиобусловливают наше поведение. Поэтому полезно рассмотреть ихсовокупность, проанализировать их роль и их биологическое значение вподдержании гомеостазиса, в сохранении равновесия внутри нас и внутриобщества.

Размышленияоб эгоизме

Эгоизм,или себялюбие,— древнейшая особенность жизни. От простейшихмикроорганизмов до человека все живые существа должны прежде всегозащищать свои интересы. Едва ли можно рассчитывать, что кто-то станетзаботиться о нас добросовестнее, чем о себе самом. Себялюбиеестественно, но, поскольку его считают отталкивающим и некрасивым, мыпытаемся отрицать наличие этого качества в нас самих. Мы боимся его,потому что в нем таятся семена раздора и мести. Любопытно, что,несмотря на врожденный эгоизм, многим из нас доступны сильныеальтруистические чувства. Более того, эти два противоречивых напервый взгляд импульса отнюдь не являются несовместимыми: инстинктсамосохранения не обязательно вступает в конфликт с желанием помогатьдругим. Альтруизм можно рассматривать как видоизмененную формуэгоизма, коллективный эгоизм, помогающий обществу тем, что онпорождает благодарность. Побуждая других людей желать нам добра зато, что мы для них сделали — и, вероятно, можем сделать еще,— мывызываем положительные чувства к себе. Это, возможно, самыйчеловечный способ обеспечения общественной безопасности иустойчивости. Он устраняет пропасть между себялюбивыми исамоотверженными порывами. Внушая окружающим доверие ипризнательность, мы побуждаем их сочувственно воспринимать нашеестественное стремление к благополучию. Чем меньше человек знаетэкологию живых существ, тем более отталкивающей кажется ему этафилософия. Я не считаю себя правомочным ставить под вопрос мудростьприроды, просто хочу изучить и понять ее механизмы.

Большинстволюдей искренне желают быть полезными обществу. Даже те, кто занят»фундаментальной наукой», небезразличны к тому, что ихоткрытия могут облегчить страдания и улучшить жизнь.

Теперьпосмотрим, каким образом эгоизм постепенно преобразовался вальтруизм, способствующий выживанию.

Развитиеальтруистического эгоизма.

Разъяснитьбиологические корни альтруистического эгоизма — главная цель этойкниги. Мой символ веры состоит в следующем. Заслужить расположение иблагодарность — единственное научное основание естественного кодексаповедения, полезного и нам, и обществу. Какие бы радости и печали ниготовила нам судьба, этот кодекс дает цель жизни, обладающуюбезоговорочной ценностью. Я считал бы главным достижением своейжизни, если бы мне удалось рассказать об альтруистическом эгоизме такясно и убедительно, чтобы сделать его девизом общечеловеческой этики.

Эгоизм —потенциально взрывчатый и опасный, но неизбежный и неминуемый —постепенно потерял свою взрывоопасную силу благодаря союзу сальтруизмом. Получившийся в результате альтруистический эгоизм можетпривести к взаимовыгодному мирному сотрудничеству междусоперничающими клетками, органами, людьми и даже целыми сообществами.

Сотрудничествомежду клетками.

«Многоеиз того, что пишут в учебниках об эволюции жизни на планете, все ещеспорно. Однако вполне можно принять, что вначале была лишьнеодушевленная материя, состоящая из беспорядочных скоплений атомов имолекул. Они часто сталкивались и взаимодействовали друг с другом, ноедва ли у них была заинтересованность в том, чтобы превзойтисоперника. Они не «возражали против того, чтобы ихэксплуатировали. Они не испытывали гордости победы, если им удавалосьтолкнуть, и стыда, когда их толкали. У них не было «желания»охранять свою личную неприкосновенность. Несмотря на все бурныесобытия, связанные с рождением планеты, ее составные частицы не зналитех проблем, которые сегодня стоят перед нами: проблем войны и мира,победы и поражения, выживания и вымирания. Но как только появиласьпервая живая единица, она сразу столкнулась с такими проблемами.Очевидно, она тотчас же исчезла бы, если бы не смогла поддерживатьсвое существование и продолжить существование вида в недружелюбном,даже враждебном окружении. Она вступала в конфликты не только сопасными элементами неодушевленной среды, но также и с другими живымисуществами, с которыми приходилось бороться за пространство, питаниеи все необходимое для жизни, во всяком случае за то, что в окружающейсреде содержится в ограниченных количествах.

Большаяспособность к приспособлению, или адаптации,— вот что делаетвозможным жизнь на всех уровнях сложности. Это основа поддержанияпостоянства внутренней среды и сопротивления стрессу. В предисловии ксвоему первому всеобъемлющему трактату о стрессе я выразил эту мысльтак: «Приспособляемость — это, вероятно, главная отличительнаячерта жизни».

Вподдержании независимости и целостности естественных единиц ни однииз великих сил неодушевленной материи не добивается таких успехов,как приспособляемость к изменениям и реактивность, которые мыназываем жизнью и потеря которых означает смерть. Видимо, существуетзависимость между жизнеспособностью и степенью | приспособляемости укаждого животного — и у каждого человека».

Есть дваспособа выживания: борьба и адаптация. И чаще всего адаптацияоказывается вернее ведущей к успеху.

Адаптацияможет достигать разных степеней совершенства. Наиболее грубая форма— взаимное безразличие, при котором клетки просто уходят с чужогопути. До какого-то момента этого достаточно. Взаимное безразличиедопускает сосуществование, но не сотрудничество. Оно предотвращаетвойну, но не дает никакого положительного выигрыша для участников —например, приобретения соседей, которые могли бы оказать помощь. Онотакже не дает никакой защиты против перенаселения и последующегоистощения запасов жизненного пространства и жизненно необходимыхвеществ. Вероятно, поэтому в процессе эволюции возникли колонииодноклеточных. В колониях конкуренция с лихвой перекрываетсявзаимопомощью, каждый член сообщества может рассчитывать на поддержкудругих. Клетки стали специализироваться, приобретать различныефункции: одни занимались приемом и перевариванием пищи, другиеобеспечивали дыхание, перемещение в пространство и защиту, третьикоординировали деятельность колонии кик целого. Для отдельных клеток,входящих в такие тесно переплетенные и сложные тела, эгоизм иальтруизм стали практически синонимами: для клеток, которые помогаютдруг другу и у которых все общее, включая единую жизнь, нет никакихпричин вступать в конкурентную борьбу. Эволюция видов была связана сразвитием процессов, позволяющих множеству клеток жить в ладу инаилучшим образом соблюдать свои интересы, обеспечивая выживание всейсложной структуры.

Такаяутонченная система взаимопомощи между частями единого организмасводит к минимуму внутренний стресс, или нагрузку, которая ложится наорганизм, стремящийся избежать внутренних трений и тем самымблагоприятствовать гармоническому сосуществованию всех частей единогоцелого.

Неизбежностьтакого дисциплинированного и упорядоченного сотрудничества лучшевсего иллюстрируется противоположным примером — раковой опухолью,главная особенность которой — забота только о себе. Опухоль питаетсяза счет других частей организма, пока не убивает хозяина, и совершаетбиологическое самоубийство, ибо раковая клетка не может жить послесмерти того организма, в котором она начала свое безрассудное ибезудержное развитие.

Сотрудничествомежду отдельными живыми существами.

Вдальнейшем появились отношения взаимозависимости (симбиоза) междудвумя или несколькими представителями разных видов. Такая формавзаимовыгодного альтруистического эгоизма широко распространена вприроде. Можно привести бесчисленное множество примеров, нодостаточно будет и нескольких.

Существуетсимбиоз между различными микроорганизмами, а также между бактериями ивысшими животными. Бактерии, обычно обитающие в кишечникемлекопитающих, не только перерабатывают остатки съеденных растений иживотных и тем самым дают возможность хозяину утилизировать их, нотакже создают у хозяина иммунитет к болезнетворным микробам (такогоиммунитета нет у животных в искусственных безмикробных условиях).

Лишайники,пышно произрастающие в крайне стрессовой обстановке, где другиерастения не выживают, уникальны в том смысле, что представляют собойсочетание двух взаимозависимых организмов: водорослей и грибов. Онивыглядят как одно растение и всегда живут в сообществе. Лишь послеизобретения микроскопа были обнаружены отдельные участники этогосодружества. Их чрезвычайная сопротивляемость стрессу объясняетсятем, что процессы обмена веществ у водоросли и гриба дополняют другдруга. Гриб обеспечивает воду и механическую опору для водоросли,которая в свою очередь снабжает гриб питанием.

Корнигороха, фасоли и других бобовых растений, особенно в засушливыхзонах, проникают глубоко в почву, где на них образуются небольшиеклубеньки. Последние, служат приютом для бактерий, усваивающих азотиз воздуха. Растение использует для своего роста избыток азотистыхсоединений, синтезированных бактериями: хозяин и жилецвзаимозависимы.

Коралловыеполипы содержат мириады микроскопических водорослей, которыеиспользуют отходы жизнедеятельности полипов. Без этой собственнойсистемы переработки отходов на пространстве кораллового рифа смоглобы жить ограниченное число полипов.

Пожалуй,одна из самых очаровательных систем сожительства такого типа урака-отшельника. Поскольку у этого рака очень мягкое и легко уязвимоебрюшко, он ищет защиты, втискивая туловище в пустую раковинумоллюска. Патом он украшает свой «дом» актиниями —«сидячими» (прикрепленными) животными, похожими нарастения. Преимущество для гостей состоит в том, что рак обеспечиваетим перемещение в пространстве и, следовательно, доступ к болееразнообразной и обильной пище, которая в противном случае была бы имнедоступна. Выгода для рака заключается в защитной маскировке,которую дают ему гости. Первоначальный обитатель раковины — моллюск— уже мертв и потому ничего не теряет в этой сложной системесосуществования.

Можнопринести много примеров подобных содружеств среди всех видов на всехступенях эволюционной лестницы. Что касается организмов,принадлежащих и одному виду, то без разделения труда и сотрудничестважизнь пчел, муравьев, термитов и других «общественных»животных никогда не достигла бы нынешней сложной организации.

В процессеэволюции наиболее интересная взаимозависимость возникла у людей. Укаждого из нас свои стремления, которые зачастую становятсяисточником межличностного стресса. Лучшим решением была бысовершенная система совместного труда и взаимопонимания. Но вопрекивсем кодексам поведения, предлагаемым разными религиями, философскимии политическими системами, межличностные отношения остаются крайненеудовлетворительными. Стресс, вызванный необходимостью уживатьсядруг с другом,— главная причина дистресса.

Центральнаянервная система человека, особенно головной мозг, развита значительнолучше, чем у всех остальных животных. Это позволило с помощью логикии интеллекта решить многие проблемы выживания. Однако в межличностныхотношениях мы руководствуемся больше эмоциями, чем надежнымилогическими решениями. Именно эмоция заставляет человека жертвоватьжизнью ради родины, жениться по любви, совершать садистскиепреступления или вступать в духовный орден. Если он вообще пользуетсяпри этом логикой, то лишь задним числом, чтобы придать разумноеобоснование чисто эмоциональным стремлениям и эффективнееосуществлять их.

Сотрудничествомежду сообществами.

Я ужепривел примеры сожительства различных животных и формированиясообществ, принимающих вид «корпоративной индивидуальности»,которая защищает свои интересы как единое целое. Подобные же типыобъединения существуют у людей: семья, клан, племя, нация и дажефедерации наций, эффективность которых благодаря возрастающей мощиколлективного труда становится все более очевидной. Многие федерациигеографических и этнических групп — пока участники признаютальтруистический эгоизм своим жизненным правилом — и сильнее, иболее способны поддерживать дух согласия, чем каждая из составныхчастей в отдельности, поскольку в любой момент могли бы прорваться ивспыхнуть соперничество и распри.

Столетиеназад Клод Бернар — первый, кто привлек внимание к насущнойнеобходимости сохранения постоянства внутренней среды организма,—последнюю главу своей знаменитой книги «Введение в изучениеопытной медицины» посвятил философским и социальным аспектампроблемы.

УолтерКеннон ввел термин «гомеостазис», выяснил роль адреналина исимпатической нервной системы и тем самым создал одну из важнейшихпредпосылок концепции стресса. Не случайно, видимо, эпилог к егокниге «Мудрость тела» назван «Взаимоотношениябиологического и социального гомеостазиса». В нем выраженоубеждение, что поведение и философия человека должны опираться взначительной мере на данные биологической науки. «Разве неокажется полезным,— спрашивал он,— рассмотреть другие формыорганизации — промышленной, семейной или социальной — в светеданных об организации тела?»

Яполностью согласен с Кенноном, когда он говорит, что величайшеепреимущество специализации органов у высокоорганизованных живыхсуществ, включая человека,— это возможность для каждого органанаилучшим образом сосредоточиться на выполнении своей специфическойфункции (передвижение, пищеварение, выделение шлаков) при условии,что он получает с кровотоком все необходимое для жизни (кислород ипитательные вещества, служащие источником энергии). Это преимуществореализуется только в том случае, если все системы координируют своюспециализированную деятельность посредством нервных импульсов ихимических сигналов (в частности, переносимых кровью гормонов).Центральная нервная система с помощью обратной связи должна получатьсведения о том, где имеется избыток чего-либо, а где —неудовлетворенная потребность.

На том жепринципе должно строиться сотрудничество между целыми нациями.Здоровье человека зиждется на гармоничном взаимодействии органов еготела, а взаимоотношения между людьми, семьями, племенами и народамистанут гармоничными, если эмоции и импульсы альтруистического эгоизмаавтоматически обеспечат мирное сотрудничество и устранят все мотивыпереворотов и войн.

Оптимальныйуровень стресса

Расположениеи благодарность, а также их антиподы—ненависть и жажда мести —более всех других чувств ответственны за наличие или отсутствиевредного стресса (дистресса) в человеческих отношениях.

Сильныеположительные или отрицательные чувства тесно связаны с условнымирефлексами, которые первым начал изучать русский физиолог ИванПетрович Павлов. В отличие от врожденных безусловных реакций условныерефлексы приобретаются в результате повторных сочетаний и обучения.Мы на опыте постигаем необходимость избегать всего, что вызываетотрицательные эмоции или приводит к наказанию, и усваиваем те формыповедения, которые приносят поощрение и вознаграждение, то естьвызывают положительные чувства.

Наклеточном уровне обучение зависит главным образом от химическогообусловливания и сводится к выработке защитных веществ типа гормоновили антител и модификации их действия с помощью других химическихсоединений (например, питательных веществ).

В нашихэкспериментах мы много раз видели, что кратковременный стресс можетпривести к выгодам и потерям. Они поддаются точному учету, можнообъективно измерить признаки физиологического сопротивления. Когдавсе тело подвергается кратковременному интенсивному стрессу,результат бывает либо благотворным (при шоковой терапии), либовредным (как в состоянии шока). Когда стрессу подвергается лишь частьтела, результатом может быть возросшая местная сопротивляемость(адаптация, воспаление) или гибель тканей, в зависимости отобстоятельств. Ответ на стрессор регулируется в организме системойпротивостоящих друг другу сил, таких, как кортикоиды, которые либоспособствуют воспалению, либо гасят его, и нервные импульсы,выделяющие адреналин или ацетилхолин. Мы научились также отличатьсинтоксические соединения от кататоксических, которые представляютсобой сигналы — терпеть или атаковать.

Существуетстереотипная физическая модель ответа на стресс независимо от егопричины. Исход взаимодействия со средой зависит в такой же мере отнаших реакций на стрессор, как и от природы этого стрессора. Нужноосуществить разумный выбор: или принять брошенный вызов и оказатьсопротивление, или уступить и покориться.

Мыдовольно подробно обсудили медицинские аспекты сложныхвзаимоотношений между химическими воздействиями, которым мыподвержены, и ответами организма на эти воз действия. Психическийстресс, вызываемый отношениями между людьми, а также их положением вобществе, регулируется удивительно похожим механизмом. В какой-томомент возникает столкновение интересов — стрессор; затем появляютсясбалансированные импульсы — приказы сопротивляться или терпеть.Непроизвольные биохимические реакции организма на стресс управляютсятеми же законами, которые регулируют произвольное межличностноеповедение.

Взависимости от наших реакций решение оказать сопротивление можетпривести к выигрышу или проигрышу, но в наших силах отвечать нараздражитель с учетом обстановки, поскольку мы знаем правила игры. Наавтоматическом, непроизвольном уровне выгода достигается с помощьюхимических ответов (иммунитет, разрушение ядов, заживление ран и т.д.), которые обеспечивают выживание и минимальное для данных условийразрушение тканей. Эти реакции либо спонтанны, либо направляютсярукой опытного врача. В межличностных отношениях каждый может идолжен быть своим собственным врачом, руководствуясь здравойестественной философией поведения.

Разнымлюдям требуются для счастья различные степени стресса. Лишь в редкихслучаях человек склонен к пассивной, чисто растительной жизни. Даженаименее честолюбивые не довольствуются минимальным жизненнымуровнем, обеспечивающим лишь пищу, одежду и жилье. Люди нуждаются вчем-то большем. Но человек, беззаветно преданный идеалу и готовыйпосвятить всю свою жизнь совершенствованию в областях, требующихяркой одаренности и упорства (наука, искусство, философия),встречается так же редко, как и чисто растительный тип. Большинстволюдей представляют собой нечто среднее между этими двумя крайностями.

Среднийгражданин страдал бы от тоски бесцельного существования точно так же,как и от неизбежного утомления, вызванного настойчивым стремлением ксовершенству. Иными словами, большинству людей в равной мере ненравится и отсутствие стресса, и избыток его. Поэтому каждый должентщательно изучить самого себя и найти тот уровень стресса, прикотором он чувствует себя наиболее «комфортно», какое бызанятие он ни избрал. Кто не сумеет изучить себя, будет страдать отдистресса, вызванного отсутствием стоящего дела либо постояннойчрезмерной перегрузкой.

ЛауреатНобелевской премии Альберт Сент-Дьердьи выразил эту мысль оченьчетко: «Деятельность человека направляется стремлением ксчастью. Счастье -это в значительной мере реализация самого себя, тоесть удовлетворение всех духовных и материальных запросов.Удовольствие — это удовлетворение потребности, и не может бытьбольшого наслаждения без большой потребности. Способность создаетпотребность использовать эту способность».

Последействиестресса может быть длительным, даже когда стрессор прекратил своедействие. Известно много специфических реакций иммунитета, которыеочень долго предохраняют организм после единственного соприкосновенияс бактериями или змеиным ядом. Но имеется и неспецифическаясопротивляемость, которая приобретается регулярными умеренныминагрузками на наши органы, например на мышцы или на мозг. Здесьдолговременный выигрыш состоит и том, чтобы держать их «вхорошей форме», в долговременный проигрыш может быть вызванперенапряжением, приводящим к необратимым повреждениям тканой.

Вмежличностных отношениях выигрыш состоит в возбуждении чувствадружбы, благодарности, доброжелательности и любви, проигрыш же — втом, что у других людей возникают ненависть, фрустрация и жаждамести. Это относится и к окружающим, и к нам самим. Наши собственныеположительные или отрицательные чувства приносят нам пользу или вредсамым прямым путем, точно так же мы извлекаем пользу или приносимсебе вред, возбуждая эти чувства в других людях. Долговременныепоследствия различных вариантов межличностных отношений слишкомсложны, чтобы можно было уже сегодня выразить их в терминах химии,хотя со временем и это станет возможным. Они в значительной мереоснованы на воспоминаниях о прошлом и предвосхищении вероятногоповедения в будущем — постольку, поскольку можно предсказыватьбудущее исходя из прошлого. Слово «предрассудок» утратилопервоначальный смысл и в современном языке обозначает — с осуждающимоттенком — мнение, основанное не на опыте, а на невежестве. Но насамом деле вся мудрость, извлекаемая из опыта, есть «предрассудок»в старом смысле этого слова. Эксперт, вооруженный специальнымизнаниями, может сделать более верные предсказания, прогнозируябудущее, если примет в расчет то, что ему известно об исходахподобных событий в прошлом. Эти события могут вызвать три типачувств: положительные, отрицательные и безразличные.

1.Положительные чувства — это «любовь» в самом широкомсмысле, как мы определили ее в начале книги. Она включаетблагодарность, уважение, доверие, восхищение выдающимся мастерством;все эти чувства усиливают дружеское расположение идоброжелательность. Возбуждать такую любовь к себе -конечная цельжизни, если считать, что эта конечная цель состоит в поддержаниижизни и в наслаждении ею. Устойчивое положение в обществе лучше всегообеспечивается возбуждением положительных чувств у максимальногочисла людей. Ведь ни у кого не возникнет желание вредить человеку,которого он любит, уважает, к которому он испытывает доверие илиблагодарность или чье мастерство в какой-либо области говорит овозможности свершений, достойных подражания.

2.Отрицательные чувства — это ненависть, недоверие, презрение,враждебность, ровность, жажда мести; короче говоря, любое побуждение,угрожающее вашей безопасности тем, что оно вызывает враждебность вдругих людях, опасающихся, что вы можете причинить им вред.

3. Чувствабезразличия в лучшем случае могут привести к отношениям взаимнойтерпимости. Они делают возможным мирное сосуществование, но не более.

В конечномсчете эти три типа чувств — важнейший фактор, управляющий нашимповедением в повседневной жизни. Такие чувства определяют нашдушевный покой или тревогу, ощущение безопасности или угрозы,свершения или провала. Иначе говоря, они определяют, сможем ли мыдобиться успеха в жизни, наслаждаясь стрессом и не страдая отдистресса.

Положительное,отрицательное и безразличное отношения «встроены» в самовещество живой материи. Они регулируют гомеостатическую адаптацию навсех уровнях взаимодействия — между клетками, между людьми, международами. Если мы по-настоящему поймем и проникнемся этим, то сумеемлучше управлять своим поведением в той мере, в которой оноподчиняется или может быть подчинено сознательному контролю. Этоотносится практически ко всем решениям, касающимся отношений междучленами семьи, сотрудниками или даже группами наций.

Неумолимыебиологические законы самозащиты делают весьма трудным завоеваниелюбви исключительно альтруистическими поступками. Но нетрудноследовать по пути альтруистического эгоизма и помогать другим радикорыстной цели получить взамен помощь от них.

Трудносдержать мстительную вспышку в ответ на противозаконное насилие,потому что она проистекает из естественного желания доказать обидчикупагубность нападения, Когда мы наказываем непослушного ребенка, мыневольно вплотную приближаемся к мести, хотя нами движет родительскаялюбовь. Наказание должно условнорефлекторным путем обеспечитьнадлежащее поведение в будущем — создать страх перед возмездием. Ксожалению, часто трудно провести границу между вдумчивым воспитаниемс помощью наказаний и бессмысленной злобной местью или желаниемсамоутверждения. Педагоги и даже члены семьи не всегда улавливают эторазличие. Но наш кодекс поведения требует четко проводить его.Межличностные отношения в повседневной жизни должны направлятьсяжеланием сформировать условнорефлекторным путем системы обратнойсвязи, которые подскажут человеку, какие виды поведения скорее всегопринесут ему поощрение или наказание. Нужно избегать даже самыхмягких форм бессмысленного мщения, внушенного слепой ненавистью, ибоэто вызовет еще более сильную ответную жестокость,

Объединяющаяроль совместного труда.

Опреимуществах сотрудничества в животных и человеческих сообществахуже говорилось. Но совместный труд имеет и другое значение: онпорождает сплоченность и солидарность. Когда предстоят чрезвычайныелишения, воодушевление общего идеала и общей цели— лучший способпомочь каждому человеку переносить тяготы. Удивительное поведениелондонцев в «битве за Англию» и русских во время блокадыЛенинграда показывает, какую стойкость и какое мужество можновдохнуть в людей таким путем. Это были впечатляющие примерыпсихосоциальной устойчивости в условиях, казалось бы, непреодолимыхтрудностей. Общая цель дает не только физическую выносливость и силу,но вдохновляет и на подвиги разума. Микробиологи утверждают, чтонеобычайно быстрая разработка пенициллина оказалась возможной потому,что группы ученых в разных странах почувствовали потребность статьвыше соображений национальной гордости и личного научного престижа иобъединили усилия, чтобы этот эффективный антибиотик стал доступенраненым солдатам на поле боя.

Фрустрация(чувство крушения). Почему одна и та же работа может привести и кстрессу, и к дистрессу? Успех всегда способствует последующемууспеху, крушение ведет к дальнейшим неудачам. Даже самые крупныеспециалисты не знают, почему «стресс рухнувшей надежды» сзначительно большей вероятностью, чем стресс от чрезмерной мышечнойработы, приводит к заболеваниям (язва желудка, мигрень, высокоекровяное давление и даже просто повышенная раздражительность).Физические нагрузки успокаивают и даже помогают переносить душевныетравмы.

Единственноеобъяснение, которое мы можем предложить, дано в разделе «Чтотакое стресс?». Я пытался там показать, почему одна и та жереакция выяывает различные нарушения. Поскольку стресс определен намикак результат любого предъявленного организму требования, на первыйвзгляд непостижимо, почему, один стрессор действует не так, какдругой. Причина в том, что неспецифическое действие стресса всегдаосложняется специфическим действием стрессора, а также врожденным илиприобретенным предрасположением, существенно видоизменяющимпроявления стресса. Некоторые эмоциональные факторы (например,фрустрация) превращают стресс в дистресс, а физические усилия вбольшинстве случаев обладают противоположным действием. Но даже здесьесть исключения. У «коронарного кандидата» физическоеусилие может вызвать сердечный припадок.

У лиц,занятых типичной для современного общества работой в промышленности,сельском хозяйстве, в сфере услуг (от простого подручного доруководителя с ограниченной ответственностью), главный источникдистресса -в неудовлетворенности жизнью, неуважении к своим занятиям;Старея и приближаясь к завершению карьеры, человек начинаетсомневаться в важности своих достижений. Он испытывает чувствакрушения от мысли, что хотел и мог бы сделать что-то гораздо болеезначительное. Такие люди часто проводят остаток жизни в поискахКозлов отпущения, ворчат и жалуются на отсутствие условий, наобременяющие семейные обязанности — лишь бы избежать горькогопризнания: винить некого, кроме себя. Могут ли они извлечь пользу излучшего понимания биологических законов стресса? Думаю, стоитпопытаться.

Можнопролить свет на проблему, напомнив об адаптационной энергии-наследственно определенном ограниченном запасе жизнеспособности.Человек непременно должен израсходовать его, чтобы удовлетворитьврожденную потребность в самовыражении, совершить то, что он считаетсвоим предназначением, исполнить миссию, для которой, как емукажется, он рожден.

Это непродукт человеческого воображения или надуманного кодекса поведения,это следует из неумолимого закона цикличности биологических явлений.Примеры цикличности природных явлений бесчисленны. Сюда относятсясезонные и суточные колебания обменных процессов, периодическивозникающая потребность в пище, воде, сне, половой активности. Вспециальных исследованиях были подвергнуты, подробному изучениюмеханизмы этих циклов. Но для наших целей достаточно сказать, что онизависят преимущественно от периодического накопления и расходованияхимических веществ в процессе нормальной жизнедеятельности. Поэтомунарушения неизбежны, если цикл не полностью завершен: накопившиесяотходы и шлаки должны быть удалены, истощившиеся запасы жизненноважных веществ нужно возобновить.

Биологическаянеобходимость полного завершения циклов распространяется и напроизвольное человеческое поведение. Препятствие на путиосуществления формальных побуждений приводит к такому же дистрессу,как вынужденное продление и интенсификация любой деятельности вышежелаемого уровня. Забвение этого правила ведет к фрустрации,утомлению, истощению сил, к душевному и физическому надрыву.

Однакоорганизм устроен так, что он не всегда подвергается единичномустрессовому воздействию. Когда завершение одной задачи сталоневозможным, отвлечение, сознательная перемена занятий не хуже — идаже лучше,— чем просто отдых. Если усталость или помеха не дают вамокончить решение математической задачи, лучше отправиться поплавать,чем сидеть и бездельничать.

Известныйамериканский психолог Уильям Джемс иллюстрирует полезность такогопереключения примером, знакомым всем по собственному опыту: «Вызнаете, как нелегко припомнить забытое имя. Иногда это можно сделать,сосредоточившись, но порою усилия тщетны… и тогда помогает прямопротивоположная уловка. Откажитесь от всяких усилий: думайте очем-нибудь другом, и через полчаса забытое имя само свободно придетвам на ум — как говорит Эмерсон, беззаботно и небрежно, будто егоникогда не приглашали».

Возложивна мускулатуру ту нагрузку, которая была первоначально возложена наинтеллект, мы не только позволяем мозгу отдохнуть, но избегаемволнений и тревог из-за перерыва в работе. Стресс, падающий на однусистему, помогает отдыхать другой. Когда завершение задачи становитсявременно невозможным, переключение на «замещающую»деятельность лишь симулирует завершение, но симулирует весьмаэффективно, и к тому же само по себе дает удовлетворение. Подробнеепоговорим об этом в разделе «Работа и досуг».

Для менясамая интересная сторона цикличности — ее отношение к трем фазамобщего адаптационного синдрома (ОАО). Он фактически воспроизводится вминиатюре несколько раз в день, а в полной мере на протяжении всегожизненного пути. Какое бы требование ни предъявляла жизнь, мыначинаем с

(1)первоначальной реакции удивления или тревоги из-за неопытности инеумения совладать с ситуацией;

(2) еесменяет фаза сопротивления, когда мы научились справляться с задачейумело и без лишних волнений;

(3) затемнаступает фаза истощения, израсходование запасов энергии, ведущее кутомлению. Как я уже говорил в главе 1, эти три фазы удивительнопохожи на неустойчивость неопытного детства, стойкость зрелоговозраста, одряхление в старости и, наконец смерть.

Высказанныесоображения существенно важны для формулирования естественногокодекса поведений. Нужно не только понимать фундаментальнуюбиологическую потребность в завершении, в осуществлении нашихстремлений, но нужно также знать, каким образом гармонически сочетатьее с унаследованными возможностями. Ведь количество врожденнойадаптационной энергии у разных людей неодинаково.

РАБОТА И ДОСУГ.

Как сказалМонтень, «слава и спокойствие никогда не спят в одной постели».Жажда достижений дает человеку joie de vivre*. Нужно быть оченьголодным, чтобы по-настоящему насладиться едой. Нужно страстно желатьпобеды, чтобы мобилизовать все свои силы на борьбу. Таковы истокиподвигов гладиаторов и тореадоров, которые должны были победить илиумереть; святых, радостно принимавших пытки и даже смерть в угодубогу; патриотов, считавших за честь погибнуть за родину или короля.

* (франц.)— радость жизни.

Отсутствиемотивации — величайшая душевная трагедия, разрушающая все жизненныеустои. Неизлечимо больной человек, переживший свои желания;миллиардер, для которого дальнейшее увеличение богатствабессмысленно; пресыщенный искатель наслаждений или «прирожденныйпенсионер», не имеющий охоты подняться выше сравнительносносного уровня существования, — все они одинаково несчастливы. Я несобираюсь указывать, каковы должны быть наши мотивы. Хотите ли выслужить богу, королю, стране, семье, политической партии, трудитьсяво имя благородных целей или исполнять свой «долг» -решайтесами. Я хочу только подчеркнуть значение мотивации -предпочтительно,в форме жажды свершения, которое даст вам удовлетворение и никому непричинит вреда. Мне кажется, что образ жизни, учитывающий реакциичеловека на стресс непрерывных перемен, — единственный выход излабиринта, противоречивых суждений о добре и зле, справедливости инесправедливости, в которых наше нравственное чувство заблудилось ипомеркло.

В течениесвоей жизни я был свидетелем многих технических нововведений исоциальных изменений в структуре семьи, правах мужчин, и женщин, вхарактере работы, на которую есть спрос в условиях, роста городов.Все это ставит перед обществом беспримерную задачу постояннойадаптации. Те из нас, кто испытал на себе все эти перемены, не могутсидеть сложа руки и наблюдать, как у молодежи целеустремленностьпостепенно вытесняется чувством отчаяния.

Чтобыпреодолеть нынешнюю волну расслабляющего крушения духовных идеалов,ведущую к насилию и жестокости, нужно убедить молодых людей, что онине утолят нормальную жажду свершений эксцентрическим поведением илибесконечной погоней за любовными победами. Им не уйти отдействительности, с которой они не могут справиться; не поможет ипритупление умственного взора мимолетным забытьем от наркотиков.

Нужнообъяснить им, какие методы адаптации полезны, а какие вредны.Адаптация, как и стресс, сама по себе представляет проблемунезависимо от обстоятельств, к которым нужно адаптироваться, илифакторов, вызвавших стресс. Этому можно научить если не с помощьюпродуманных учебных программ, то, во всяком случае, путемнаставничества, личным примером или присущим человеку методомсловесного разъяснения. Нужно перебросить мост теплоты и довериячерез пропасть, разделившую поколения.

Однакопроблемы приспособления к внезапным техническим и социальнымпеременам затрагивают не только молодежь. Они оказывают влияние наогромную часть человечества во всем мире.

Человекдолжен работать.

Нужночетко осознать, что труд есть биологическая необходимость. Мышцыстановятся дряблыми и атрофируются, если мы их не упражняем. Мозгприходит в расстройство и хаос, если мы не используем его постояннодля достойных занятий. Средний человек уверен, что работает радиматериального достатка или положения в обществе, но, когда к концусамой удачной деловой, карьеры он приобретает то и другое и ему не кчему больше стремиться, у него не остается никакого просвета вбудущем, а лишь скука обеспеченного монотонного существования.Великий канадский врач Уильям Ослер так определил роль труда: «Этонебольшое слово грандиозно по своему значению. Это «сезам,отвори» для любых ворот, философский камень, который превращаетвесь неблагородный металл человечества в золото. Глупого — он делаетумным, умного -блистательным, блистательного — упорным иуравновешенным. Юношам приносит надежду, зрелым мужам — уверенность,пожилым — отдых. Ему мы обязаны всеми достижениями медицины запоследние двадцать пять лет. Это не только пробный камень прогресса,но и мера успехов в повседневной жизни. Это слово -ТРУД».

Неприслушивайтесь к соблазнительным лозунгам тех, кто повторяет: «Жизнь— это не только труд» или «Надо работать, чтобы жить, а нежить, чтобы работать». Звучит заманчиво, но так ли это на самомдеде? Конечно, такие заявления верны в своем узком значении. Нолучший способ избежать вредоносного стресса — избрать себе такоеокружение (жену, руководителя, друзей), которое созвучно вашимвнутренним предпочтениям, найти работу, которую вы можете любить иуважать. Только так можно устранить нужду в постоянной изматывающейреадаптации, которая и есть главная причина дистресса.

Стресс —это аромат и вкус жизни. Поскольку стресс саязан с любойдеятельностью, избежать его может лишь тот, кто ничего не делает. Нокому приятна жизнь без дерзаний, без успехов, без ошибок? Кроме того— мы уже говорили об этом,—некоторые виды деятельности обладаютцелебной силой и помогают держать механизмы стресса «в хорошейформе».

Широкоизвестно, что трудотерапия — лучший метод лечения некоторых душевныхболезней, а постоянные упражнения мышц поддерживают бодрость ижизненный тонус. Все зависит от характера выполняемой работы и отвашего отношения к ней.

Продолжительныйдосуг вынужденного ухода в отставку или одиночного заключения — дажеесли питание и жилье будут лучшими в мире — не очень Привлекательныйобраз жизни. В медицине сейчас общепринято не назначать длительныйпостельный режим даже после операции.

Втомительно долгих плаваниях на старинных парусных судах, когдазачастую не было никакой работы в течение недель, матросов нужно былочем-нибудь занять — мытьем палубы или покраской шлюпок,— чтобыскука но вылились в бунт. То же соображения о порождающей стрессскуке относятся к экипажам атомных подводных лодок в длительныхпоходах, к зимовщикам в Антарктике, лишенным возможности двигаться втечение месяцев из-за непогоды, и в еще большей степени кастронавтам, которым предстоит продолжительное одиночество приотсутствии сенсорных раздражителей. Во время нефтяного кризисатрехдневная рабочая неделя в Англии нарушила многие семьи, толкаярабочих в пивные для «проведения досуга».

Многимстарым людям, даже открыто объявляющим себя эгоистами, после выходана пенсию невмоготу чувство собственной ненужности. Не ради заработкахотят они трудиться — ведь они слишком хорошо понимают, что конецблизок и денег не возьмешь с собой в могилу. По удачному выражениюБенджамина Фраиклнна, «ничего плохого нет в отставке, еслитолько это никак не отражается на вашей работе».

Чтотакое работа и досуг?

Согласноафоризму Джорджа Бернарда Шоу, «труд по обязанности — эторабота, а работа по склонности — досуг». Чтение стихов и прозы— труд литературного критика, а теннис и гольф — трудпрофессионального спортсмена; Но спортсмен может па досуге читать, алитератор— заняться спортом для перемены ритма. Высокооплачиваемыйадминистратор не станет ради отдыха передвигать тяжелую мебель, но судовольствием проведет свободное время в гимнастическом залефешенебельного клуба» Рыбная ловля, садоводство и почти любоедругое занятие— это работа, если вы исполняете ее ради заработка, иэто досуг, если вы занимаетесь ею для развлечения.

БертранРассел любил ходьбу, хотя называл ее трудом: «Наша психическаяорганизация рассчитана на суровый физический труд. Я имелобыкновение, когда был моложе, проводить каникулы в пеших походах. Япокрывал 25 миль и день, и, когда наступал вечер, мне не нужно былоразгонять скуку, потому что вполне достаточно было удовольствияпросто посидеть».

Труд —основная потребность человека. Вопрос не в том, следует или неследует работать, а в том, какая работа больше всего вам подходит.Работа нужна человеку для нормальной жизнедеятельности, как нужнывоздух, пища, сон, общение.

Западныймир терзают ненасытные требования «меньше работать — большеполучать». Но этого явно недостаточно. Стресс связан с любымвидом работы, и дистресс — не с любым. Мы должны спросить себя:меньше работать и высвободить время — для чего? Больше получать,чтобы купить — что? Немногие задумываются над тем, как распорядитьсясвободным временем и излишком денег после того, как они обеспечатсебе постоянный приличный доход. Конечно, всем нужен прожиточныйминимум. Инфляция стала угрозой не только для бедных, но даже длядовольно состоятельных людей. Однако накал борьбы за повышение уровняжизни зависит не от заработка и количества рабочих, часов, а, скорее,от общей неудовлетворенности жизнью. Можно добиться многого — и сменьшими издержками, — если бороться против этойнеудовлетворенности.

Стоит лизатрачивать так много труда с целью избежать труда? Французскийфилософ Анри Бергсон называл ,наш вид Homo faber (человектрудящийся), а не Homo sapiens (человек разумный). Отличительнаячерта человека — не мудрость, а постоянное стремление трудиться надулучшением своего окружения и себя. Любители досуга предпочли быназвание Homo ludens (человек играющий), но желание играть безкакой-либо цели не является видовой особенностью человека, оноприсуще котятам, щенкам и большинству других животных. Да истремление строить свойственно не только нам. Бобры, пчелы и муравьи— искусные строители сложных сооружений. Все это еще раз.подтверждает всеобщность великих законов при-роды, посколькустремление строить — один из них. Главное не в том, чтобы как можноменьше трудиться и зарабатывать достаточно для уверенности, чтоникогда не придется работать больше и тяжелее. Чтобы насладиться;отдыхом, надо сначала почувствовать усталость, лучшим же поваромвсегда был голод.

Толькофизически или душевно больные люди на самом деле предпочитают неработать. Короткий рабочий день — благо лишь для того, кто но питаетинтереса к своим занятиям. Конечно, трудно извлечь удовольствие изработы мусорщика, ночного сторожа или палача; то, кто не можетпрокормиться другим способом, вполне правы, когда требуют «меньшеработать—больше получать» и в часы отдыха ищут других путейсамовыражения. Но, к счастью, немногие профессии относятся к этойкатегории. Зачастую люди страдают от того, что у них нет вкуса ни кчему, нет никаких стремлений. Они — а не те, кто малозарабатывает,— истинные нищие человечества. И нужны им не деньги, адуховная опора.

Тому, ктомог бы выйти на пенсию, но не хочет этого, вероятно, посчастливилосьнайти работу, которая удовлетворяет его потребность в достижениях.

Социальныеприложения.

Мы ужеговорили о полезности альтруистического эгоизма в межличностных исоциальных взаимоотношениях. Прогресс науки автоматизация сделаютненужными многие виды утомительного и неприятного труда, и большемучислу людей придется задуматься, чем заполнить свободное время. Скоромы сможем сократить обязательные рабочие часы настолько, чтонедостаточная трудовая, активность станет нашей главной заботой. Еслиу человека не будет побуждения оправдывать спою роль Homo fabor, oнвероятнее всего, обратится к разрушительным и ниспровергающимспособам самоутверждения. Он сможет преодолеть вековое проклятие»жизни в поте лица своего», но роковой враг всех утопий —скука. Когда техника сделает большую часть «полезной работы»излишней, придется, изобретать новые занятия.

Ничего неделать — не значит отдыхать. Праздный ум и ленивое тело страдают отдистресса безделья. Нужно уже сейчас готовиться к борьбе, но только сзагрязнением среды и «демографическим взрывом», но также соскукой, ибо недостаточная трудовая нагрузка угрожает статьчрезвычайно опасной. Понадобятся громадные усилия, чтобы обучитьмассы населения «игровым профессиям», связанным сискусством, философией, художественными промыслами, наукой. Ибо нетпредела совершенствованию самого себя.

Излагаяэти взгляды на лекциях, я встречал критиков. Они утверждали, чтосовершенно непродуктивная игра так же хороша, как и работа. Я несобираюсь давать моральную оценку жизненным стилям тех, кто непричиняет вреда другим людям. По как биолог должен указать, чтонепроизводительная игра (разгадывание кроссвордов, коллекционированиеспичечных коробков, обучение говорящего попугая допустима как формаумственной или физической тренировки, как отдых после работы, однакоподобная деятельность едва ли поможет завоевать расположение людей иобеспечить прочное положение в обществе. Большинство людей,предающихся этим занятиям, могли бы получить наслаждение в болеепродуктивной игре, хотя бы в возбуждающем стремлении к первенству, кдостижениям в спорте или к рекордам выносливости. Игра служитзавоеванию расположения, подготавливая ум и тело к более полезнымдостижениям, подобно тому как детские игры помогают развиватькачества, необходимые во взрослой жизни а упражнения пальцев пианистаготовят его руки к будущим творческим взлетам. Но чистая игра толькоради потворства, своим прихотям — не та отдаленная цель, котораяобеспечит гомеостазис и даст радость свершения.

Япопытался обрисовать взаимоотношения между стрессом, работой ядосугом. Возможно, этот очерк послужит основой для создания болеездоровой философии, чем та, которой руководствуется наше обществоныне. Нам следует приспособить наш моральный кодекс и нравственныеценности к чрезвычайным требованиям ближайшего будущего. Но я несчитаю себя вправе заняться проповедью своих воззрений. Это шло бывразрез с моим глубоким пристрастием к профессионализму, к тому,чтобы каждый делал лишь то, что он умеет делать хорошо. Я получилподготовку исследователя в области медицины. Результаты лабораторногоизучения стресса дают солидный научный базис для социальногопрогресса. Но потребуется участие социологов, философов, психологов,экономистов и государственных деятелей, чтобы подготовить почву дляпереориентации интересов широкой публики. Средства массовойинформации донесут эти уроки до каждого дома, а затем практическиедеятели переведут плоды медицинских исследований и психологическойпереориентировки в термины государственной и даже международнойполитики. Пока это мечта, но надо уметь мечтать, прежде, чем пытатьсяосуществить свои мечты. Победа над оспой, изобретение телевидения,полет на Луну — все это были мечты до того, как они сталиреальностью.

Ни однообщество не бывает полностью справедливым, и наше, конечно, неявляется таковым. К сожалению, есть два типа влиятельных людей, и ихметоды и цели часто противоположны.

Одни хотятпроизводить, создавать — из любви к творчеству, но также потому, чтолюбая хорошая вещь — симфония, промышленное предприятие или красиворасписанная стена — приносит благодарность, доброжелательность,признание. Творцы заняты своим

творческимтрудом, у них нет времени и склонности к чему-либо другому.

Кроме них,есть ловкачи и пройдохи, которые домогаются влияния и власти. Иногдаэто порочные и беспощадные проходимцы, порою -благонамеренныеидеалисты. Но даже для идеалистов сохранение влияния и власти —главная цель, ибо какая польза даже от лучших идей, если их нельзяосуществить? Обычно именно эти люди сочиняют и проповедуют этическиекодексы и даже пишут законы. Они же распоряжаются финансами. Ксожалению, талант духовного руководства и талант сохранения власти невсегда сочетаются.

Вы можетеспросить: если творцы столь изобретательны, широко и продуктивномыслят и преданы прогрессу, неужели они не в силах одолеть бездарныхловкачей на их поле, в их собственной игре? Теоретически — в силах,а на практике — нет. Выдающиеся творцы в умственном отношениигораздо выше самых ловких интриганов, но они но могут применять своидарования в этом отталкивающем для них состязании. А если им удастсяпреодолеть отвращение — их творческий потенциал скоро увянет. Этидва типа деятельности нелегко совместить.

Мойрозарий.

Я утешаюмоих молодых помощников, объясняя им, что те из нас, кто накапливаетдоброжелательность и любовь, нуждаются в деньгах меньше других людей,ведь многое из того, что покупается за деньги, мы получаем бесплатно.Помнится, я провел вечер в Калифорнии в роскошном доме врача сбогатейшей частной практикой. После обеда мы сидели перед огромным,во всю стену, окном в гостиной и смотрели в темноту. Он объяснил, чтолюбит цветы и что за окном разбит цветник из роз, который он освещалпоочередно красным, зеленым, голубым и всеми остальными цветамиспектра, нажимая кнопки па панели возле кресла. Это довольно дорогоеи хитроумное устройство, часто нуждающееся в ремонте, сообщил он, нопосле утомительного рабочего дня он отдыхает, любуясь чудеснымзрелищем.

Я тожелюблю цветы и сначала подумал с жалостью к самому себе, как я далекот того, чтобы позволить себе что-либо подобное. Единственный мойкактус выглядит весьма убого в сравнении с тем, что я увидел. Но я несмог бы наслаждаться природой, нажимая кнопки на пульте управления;через несколько минут мне надоело бы это. Мой «розарий» —институт экспериментальной медицины и хирургии*.Он позволяет мнесозерцать удивительные и разнообразные явления природы. Вдобавоквремя от времени он дает полезный плод. К тому же— подумайте только— я могу похвастаться: моя площадка для развлечений гораздо дороже,чем его, и я не должен вносить за нее налог из моих доходов; онадосталась мне даром, и мне даже платят за то, что я на ней играю.

* С 1976г. — Международный институт стресеа, — Прим перев,

Стресс истарение. Существует тесная связь между работой, стрессом истарением. Стресс, как я уже говорил,— это неспецифический ответ налюбое требование в любое время. Старение — итог всех стрессов,которым подвергался организм в течение жизни. Оно соответствует «фазеистощения» общего адаптационного синдрома (ОАС), который визвестном смысле представляет собой свернутую и ускоренную версиюнормального старения. Под влиянием интенсивного стресса реакциятревоги, фаза сопротивления и фаза истощения быстро сменяют другдруга. Главное различие между старением и ОАС состоит в том, чтопоследний более или менее обратим после отдыха. Но нужно помнить,что, пока человек жив, он всегда испытывает некоторую степень стрессаи, хотя стресс и старение тесно связаны, они не тождественны.Новорожденный младенец, когда он кричит и вырывается, испытываетзначительный стресс, даже дистресс, но у него нет признаков старения.Девяностолетний человек, спокойно спящий в своей постели, неиспытывает стресса, но у него есть все признаки старости. Любойстресс, особенно вызванный бесплодными усилиями, приводящими кфрустрации, оставляет после себя необратимые химические рубцы; ихнакопление обусловливает признаки старения тканей. Многие авторыиспользуют мое прежнее определение биологического стресса как»износа» организма, но износ — это скорое результатстресса, а накопление неустранимых повреждений — это старение.

Как я ужеговорил в главе 1, у нас нет объективных методов измерения запасовадаптационной энергии, но, по всей видимости, имеется поверхностный,легкодоступный и восполнимый тип энергии и другой, скрытый глубже,который пополняет израсходованный поверхностный лишь после отдыха илипереключения на другую деятельность. Это можно представить каквзаимодействие двух систем удаления отходов. В биохимических терминахистощение — это накопление нежелательных побочных продуктов жизненноважных химических реакций. Многие отходы обмена веществ легковыводятся из организма, и первоначальное равновесиевосстанавливается. Но бесчисленные биохимические процессы,необходимые для приспособления к требованиям жизни, приводят кобразованию некоторого количества нерастворимых шлаков, которыезасоряют механизм нашего тела, пока он полностью не выходит из строя.

Такназываемые «пигменты старения» в клетках особенно в клеткахсердца и печени очень старых людей — видимые под микроскопомнерастворимые осадки этого типа. Мощные отложения кальция в артериях,суставах, хрусталике глаза — другие побочные продукты,подтверждающие такое толкование процесса старения. Мы добивались вэксперименте отложения кальция у животных, чтобы вызвать ихпреждевременное старение.

Потеряпластичности соединительной ткани тоже, видимо, происходит из-занакопления нерастворимых шлаков, в которых макромолекулы белкасоединены перекрестными связями. Эти процессы (чрезмерное разрастаниеплотной соединительной ткани и отложение нерастворимых веществ,например кальция и холестерина) объясняют прогрессирующее затвердениестареющих кровеносных сосудов, По море снижения эластичностиартериальное давление должно расти, чтобы поддерживать ток кровичерез жесткие и суженные сосуды. Повышенное давление создаетпредрасположение к сердечно-сосудистым нарушениям, в частностикровоизлияниям. Другой механизм, приводящий к окончательномуистощению адаптационной энергии в процессе старения,— нарастающийитог непрерывной потери мельчайших частиц невосстановимых тканей(мозга, сердца и т. д.) из-за повреждений или небольших сосудистыхразрывов. У молодых эти дефекты легко компенсируются здоровой тканью,но в течение долгой жизни все тканевые резервы оказываютсяиспользованными.

У пожилыхпотери замещаются рубцами из соединительной ткани. Они накладываютсяна «химические шрамы» — нагромождения обменных шлаков,которые, как сказано выше, не могут быть выведены из организма.

Успешнаядеятельность, какой бы она ни была напряженной, оставляетсравнительно мало рубцов. Она вызывает стресс и почти (или вовсе) неприводит к дистрессу. Наоборот, даже в преклонном возрасте она даетбодрящее ощущение молодости и силы. Работа изматывает человекаглавным образом удручающими неудачами. Многие выдающиеся труженикипочти во всех областях деятельности прожили долгие жизни. Онипреодолевали неизбежные неудачи, ибо перевес всегда был на сторонеуспеха. Вспомните такие имена, как Пабло Казальс, Уинстон Черчилль,Альберт Швейцер, Бернард Шоу, Генри Форд, Шарль Де Голль, БертранРассел, Тициан, Вольтер, Микел-анджело, Пабло Пикассо, Анри Матисс,Артур Рубинштейн, Артуро Тосканини и — в близкой мне сферемедицинских исследований — лауреаты Нобелевской премии сэр ГенриДейл, И. П. Павлов, Альберт Сент-Дьердьи, Отто Леви, Зельман Ваксман,Отто Варбург *.

* ГенриДейл (1875—1968) — английский физиолог и фармаколог, президентКоролевского общества в 1940—1945 гг. Один из создателей теориихимической передачи; нервного, возбуждения, лауреат Нобелевскойпремии 1936 г, (совместно с О. Леви).

АльбертСент-Дьердьи (родился в 1893 г. в Будапеште) — американскийбиохимик, выделил из растительных и животных тканей аскорбиновуюкислоту и доказал ее идентичность витамину С. Исследовал тканевоедыхание и биоэнергетические процессы. В 1937 г. удостоен Нобелевскойпремии.

Отто Леви(1873—1961) — австрийский впоследствии американский фармаколог ифизиолог. За работы об участии, аце-тилхолина в передаче нервныхимпульсов удостоен в 1936 г. Нобелевской премии (совместно с Г.Дейлом).

Все этилюди продолжали добиваться успехов — и, что еще важнее, были вполнесчастливы,— когда им было за семьдесят, за восемьдесят и даже далекоза девяносто. Никто из них никогда не «трудился» в томсмысле, что им не приходилось ради куска хлеба выполнять постылуюработу. Несмотря на долгие годы напряженной деятельности, их жизньбыла сплошным досугом, поскольку их занятия всегда были им по душе.

Конечно,лишь немногие принадлежат к этой категории творческой элиты. Поэтомууспехи таких людей в преодолении стресса не могут служить основой длявсеобщего кодекса поведения. Но вы можете долго и счастливо жить итрудиться на более скромном поприще, если выбрали подходящую для себяработу и успешно справляетесь с ней.

Поступив ввозрасте восемнадцати лет на медицинский факультет, я был такзахвачен изучением жизненных процессов и болезней, что просыпался вчетыре часа утра и до шести вечера занимался в нашем саду снебольшими перерывами. Моя мать, ничего не знала о биологическомстрессе, но помню, как она предостерегала, что такой режим нельзявыдержать дольше двух месяцев и что все это кончится нервным срывом.Теперь мне шестьдесят семь; я по-прежнему встаю в четыре или в пятьчасов утра, работаю до шести вечера с небольшими перерывами исовершенно счастлив такой жизнью. Никаких сожалений! Чтобыпротиводействовать возрастному физическому угасанию, я сделал себеединственное послабление: выделил час в дань для поддержания тонусамускулатуры — плаваю или в пять утра объезжаю на велосипеде вокругуниверситетского городка.

Философиятруда ради завоевания доброжелательного отношения применима к любойпрофессии.

* ЗельмаяВаксман (1888—1976) — американский микробиолог. За открытиестрептомицина удостоен Нобелевской премии в 1952г.

ОттоВарбург (1883—1970)—немецкий биохимик и физиолог. За работы омеханизме окислительно-восстановительных процессов в живой клетке, заоткрытие природы и функции дыхательных ферментов удостоен Нобелевскойпремии в 1931 г,—Прим. перев,

Столяр сгордостью демонстрирует отлично сработанный стол. Портному илисапожнику доставляют удовольствие и ощущение реализации способностейи мастерства без- укоризненно сшитый костюм или восхитительная паратуфель. К сожалению, большая часть таких профессий устарела из-завысокой производительности машинной техники. Но осознание того, чтомонотонность и скука труда на конвейере служат причиной отчуждения,постепенно заставляет предпринимателей изменять эту форму массовогопроизводства. При всех громадных практических преимуществах конвейерне удовлетворяет естественное стремление рабочего видеть результатсвоего личного труда. Сейчас испытываются новые методы, поощряющиебригадный труд, когда группа

рабочихсообща несет ответственность за отдельные этапы производственногопроцесса.

И все жеостанется много специальностей, которые, не требуя ни виртуозногомастерства, ни художественного таланта, дают радость от хорошоисполненной работы. В такси мне нравится беседовать с водителями:многие из них любят свою профессию, несмотря на выматывающие душузаторы и дорожные пробки. Некоторые из более пожилых утверждают, чтомогут уйти на пенсию, но предпочитают делать что-нибудь полезное,особенно привлекают их разговоры с клиентами. Они получаютудовольствие от благодарной улыбки за безупречное вождение ивежливость (уверен, что дело не только в чаевых).

Гордитьсяумением и мастерством — опять-таки первобытное биологическоечувство. Оно не является Достоянием только нашего вида. Охотничьясобака гордится, когда приносит добычу невредимой. Посмотрите на ееморду, и вы убедитесь, что работа делает ее счастливой. Тюлень,выступающий в цирке, явно доволен аплодисментами. Только неудача иотсутствие цели портят удовольствие от работы. Трения и вечноменяющиеся указания ускоряют износ и одряхление, способствуютнакоплению шлаков и отходов как в живых машинах, так и внеодушевленных. Трудность в том, чтобы среди всех работ, с которымивы способны справиться, найти одну — ту, что нравится больше всех иценится людьми. Человек нуждается в признании, он не может вывестипостоянных порицаний, потому что это больше всех, других стрессоровделает труд изнурительным и вредным.

Что такоедолг? Часто приходится слышать выразительные сентенции -обычно ихизрекают доктринерским тоном, не допускающим возражений,— о том, какважно исполнить свой «долг». Всего лишь несколько днейназад мой восемнадцатилетний сын Андре получил в школе заданиенаписать сочинение о долге. Поразительно!

В чемсостоит его долг? Кто имеет право возлагать на него обязанности?Церковь, родители, общество?

На мойвзгляд, долг — это добровольно принятый кодекс поведения. Егоглавная цель — стабилизировать линию поведения с помощью правил,которые мы уважаем и думаем, что их будут уважать другие. Мы должныбыть уверены, что, следуя этому кодексу, не только достигнемсамовыражения, но и завоюем любовь ближних.

Такоеопределение долга сейчас же поднимает вопрос: кого считать своимближним? По отношению к кому я возлагаю на себя долг и обязанности?Невозможно сразу завоевать всеобщую любовь, ведь интересы людейотличаются и могут даже сталкиваться. Одни заинтересованы в огромныхпопуляциях без какого-либо отбора (все человечество, все бедняки, всепрестарелые, все нетрудоспособные); другие хотят служить меньшинству,отобранному по критериям культуры, искусства, философии; третьипризнают главным побуждением заботу о семье, службу родине, церкви,политической партии, науке, медицине. Выбор — дело вкуса, а вкусы неподдаются оценке разума. Если кто-то поступает не так, как вамхочется (например, студент тратит слишком много времени на дела, несвязанные с учебой, а исследователь — на занятия, не связанные снаукой), не спешите укорять его. Ведь он может с равным основаниемупрекнуть вас за то, что вы слишком много времени отдаете своемуизлюбленному предмету.

Люди,погруженные в дела, не относящиеся и их «официальным»обязанностям или профессии, часто уверены в актуальности этихпосторонних дел. Они считают долгом уделять время «гражданскимобязанностям» или жить «культурной жизнью» и отвергаютОднобокость того, кто целиком поглощен занятием, которого они неценят или не понимают. Помните, что это вопрос вкуса и каждый имеетправо сосредоточить или распылить свои усилия по собственномуусмотрению. Возводить всякую «сверхпрограммную»деятельность в ранг священного долга — самообман. Лучше признать,что мы занимаемся ею потому, что она нам нравится.

3. В ЧЕМ ЦЕЛЬЖИЗНИ?

Цель —указание направления, по крторому надо сле довать; то, что нужноосуществить, чего нужно ДОС тичь; результат, на получении которогососредоточе- ны усилия и честолюбие.

СловарьВебстера

Япостараюсь рассмотреть эту проблему глазами,биолога-экспериментатора. В таком контексте слово «цель»может показаться претенциозным, а приписывание цели физиологическомупроцессу, изучаемому в лабораторных условиях, — тем более.Телеология, или концепция изначальной целесообразности природы,основана на предположении, что природа предпочитает одни событиядругим, подобно тому как мы с вами желаем процветания скорее своимсемьям, чем чужим. С точки зрения науки такую целесообразность труднодоказать. Я имею в виду другое; нужно предоставить жизни протекатьестественным путем, чтобы раскрылся ее врожденный потенциал. Длябиолога это вполне приемлемый эквивалент того, что верующие, мудрецыи философы; назвали бы целью жизни.

В этомсмысле цель жизни — в самосохранении и в реализации врожденныхспособностей и влечений с наименьшим ущербом и неудачами. Длясохранения душевного равновесия человеку нужна какая-то цель в жизни,которую он считает высокой, и гордость, что он трудится ради ееосуществления. Каждый человек должен каким-то образом высвободитьскрытую в нем энергию, не создавая конфликтов с собратьями, и, есливозможно, завоевать их расположение и уважение.

Цели исредства.

Начнем спроведения четкой границы между конечными целями, придающими жизнисмысл и значение! и средствами их достижения. Так, деньги никогда небудут конечной целью, они ничего не значат сами по себе, а служатсредством, помогающим достичь конечной цели, имеющей для насбезоговорочную ценность. Лишь немногие люди размышляют о коренномразличии между целями и средствами, но без осознания этой разницынельзя обрести душевный покой. Средства нужны только для приобретениятого, что мы в глубине души по-настоящему уважаем. У жизнерадостного,уравновешенного человека это стремление к самовыражению и желаниезаслужить любовь и одобрение ближних.

Единственнаяжизненная установка, при которой средства и конечные цели практическисовпадают,— гедонистическая. Для нее нет иных целей, кроменаслаждения (радости изысканной кухни, пассивное наслаждениеискусством, путешествиями, природой). Я никого не осуждаю, а толькопровожу различие между интровертными и экстравертными средствамидостижения целей. Восхищаемся ли мы, разделяем ли мы удовольствиягурмана или эстета или остаемся безразличными к ним, их цели всегдаинтровертны, «замыкаются» в них самих. Совсем другоеудовольствие испытывают шеф-повар, музыкант или скульптор: онистрастно желают творить и заслужить любовь тех, кому отдают своитворения.

Ближайшиецели.

Ближайшиецели сулят немедленное удовлетворение. Они не имеют отношения кбудущему, вознаграждения такого типа нельзя сберечь, они ненакапливаются и не образуют все возрастающего запаса силы и счастья.Единственный их след — приятные воспоминания.

Ближайшиецели связаны с получением сиюминутного удовольствия: например, отудовлетворения чувственных желаний, решения трудного кроссворда,вкусной нищи или вина, прогулки по живописной местности. Во всех этихслучаях вы получаете удовлетворение, делая то, что вам нравится, и недумая ни о каких будущих благах. Ближайшие цели, как правило, нетребуют специальной подготовки, хотя наиболее изощренные из нихпредполагают развитый вкус. Роскошным обедом насладится всякий, ноизощренный вкус гурмана извлечет из него больше удовольствия. Нужнаспециальная подготовка, чтобы оценить тонкости великих произведениймузыки, живописи или скульптуры; потребуется вся жизнь, чтобыиспытать радость понимания сложных научных предметов. Выходит, не всеудовольствия ближайших целей воспринимаются пассивно; человек ищетих, движимый стремлением выразить себя, как это имеет место втворческой деятельности и играх. Но здесь деятельность ивознаграждение практически одновременны и недолговечны.

Отдаленныецели.

Поискиприемлемой философии жизни следует начать с самоанализа. Мы должнычестно ответить себе, чего мы хотим от жизни, Как и во всехбиологических классификациях, категории взаимно перекрываются. Обычноу нас есть две (или более) отдаленные цели, из которых одна почтивсегда главенствующая. Позже мы увидим, что все эти индивидуальноразличные конечные цели сознательно или бессознательно направлены назавоевание любви ближних.

Чтобыпридать жизни смысл и определенную направленность, нам нужнавозвышенная отдаленная цель. Она должна непременно иметь две черты:1) требовать упорного труда (иначе цель не будет способствоватьсамовыражению); 2) плоды этого труда не должны быть мимолетными,чтобы непрерывно накапливаться в течение жизни (иначе цель не была быотдаленной). Философские, религиозные и политические идеалы с давнихпор эффективно служили человеку в его поисках отдаленной цели,которой можно посвятить всю жизнь. Если цель недолговечна, то| дажестрастно и горячо желанная, она может обеспечить мотивацию лишь вданный момент. А отдаленная цель освещает постоянную тропу в течениевсей жизни. Она устраняет мучительные, ведущие к стрессу сомнения привыборе и совершении поступков.

Крометого, как я уже говорил, собирание и накопление так же характерно длявсего живого, как и эгоизм; собственно, это одно из проявленийсебялюбия. Даже многие примитивные животные инстинктивно накапливаютпредметы впрок. Запасаться пищей и строить жилища — одно из основныхбиологических влечений, присущее муравьям, пчелам, белкам, бобрам,так же как капиталисту — накопителю денег на текущем счету. Тот жесамый импульс побуждает человеческие общества развивать и улучшатьсистемы дорог, телефонов, городов и укреплений, которые кажутся имразумным приумножением удобства и безопасности.

У ребенкаэто влечение проявляется в собирании спичечных коробок, ракушек илиафиш. Оно продолжает проявлять себя, когда взрослый коллекционируетмарки или монеты. Потребность собирать не искусственно привитаятрадиция. Владелец коллекции приобретает положение в своемсообществе. Предлагаемая мною линия поведения просто пытаетсянаправить этот инстинкт в иное русло — на завоевание любви. Ибодоброжелательное отношение, гарантирующее от нападений собратьев,—неизменная и непреходящая ценность, которую стоит накапливать.

Надопризнаться, что большинство из нас плохо справляются с этой задачей итем самым наносят себе урон. Но потребность завоевывать расположениеи одобрение остается основной.

Инстинктыи эмоции определяют ход жизни, а логика, направляемая разумом,—единственный способ удостовериться, что вы применяете лучшие средстваи не сбились с пути. Я уже говорил, что бесстрастную логикуиспользуют только, для того, чтобы вернее достичь эмоциональноизбранной цели.

Идеи(научные, философские, литературные) тоже могут возникать интуитивно,без помощи логики. Они осеняют нас внезапно — например, идеянаписать эту книгу пришла мне в голову вечером, когда я принималванну. Но если вы не возьмете их на заметку, не выразите словами —они испарятся, и вам не удастся разумно разработать их с помощьюлогики.

Сознательныецели.

И кближайшим, и к отдаленным целям можно относиться подсознательно,чтобы удовлетворить свои основные побуждения. Но можно и сознательнорасставить их как вехи на пути к конечной цели. Сознательные, цели-истинные и мнимые— можно отнести к четырем группам, которые мыздесь бегло охарактеризуем:

1.Склоняться перед сильным. Умилостивить бога. Преданно служитьверховной власти (королю, королеве, князю), воплощающей исимволизирующей отечество или родину. Служить своей стране. Верностьполитической системе, какой бы она пи была (демократическаяреспублики, монархия и т. д.). Стремиться к благу семьи, жертвуясобой ради супруга (супруги) и детей: «Пусть у них будет то,чего не было у нас, или пусть они делают то, что было намнедоступно». Несгибаемая и непоколебимая приверженность кодексучести. Сами эти кодексы в разных культурах различны, а порою прямопротивоположны. Английский джентльмен старого закала, религиозныйфанатик (святой) и член мафии поступают совсем, по-разному,неукоснительно следуя своим кодексам чести.

2. Вытьсильным. Сила ради нее самой. Слава, рукоплескания масс, получениеобщепринятых знаков и символов высокого положения. Безопасность,которой нередко добиваются путем приобретения силы и власти. Этостремление обычно становится доминирующим из-за глубокого и частоболезненного чувства неуверенности. .

3. Даритьрадость. Бескорыстная филантропия, дар художественного и научноготворчества, забота о детях, доброта к животным, стремление исцелять,короче говоря, желание помогать другим без каких-либо задних мыслей.Пожертвовать миллион долларов на благотворительность или дать горстьорехов обезьяне в зоопарке.

4.Получать радость. Все перечисленные выше виды мотивации взаимноперекрываются и дают радость лишь при их удовлетворении. Но остаетсяеще человек, которому чужды все эти мотивы,— настоящий гедонист,который ищет только наслаждений. Он живет сегодняшним днем и делаетто, что сулит наибольшее удовольствие тотчас же, сию минуту. Ему всеравно, получается ли оно от половой близости, нищи, напитков,путешествий, созерцания произведений искусства или демонстрации своейсилы и власти, позволяющих оставить за собой последнее слово, дожеесли он знает, что не прав.

Склонятьсяперед сильным или быть сильным — это долговременные цели. Плохо ли,хорошо ли, но ими можно руководствоваться всю жизнь. Дарить радость иполучать радость — такие цели доставляют немедленное удовлетворение.Хотя все эти цели сознательные, некоторые из них опираются не назаконы природы, а на традиции и на веру в официальную шкалуценностей.

Конечнаяцель.

Мнекажется, что конечная цель жизни человека — раскрыть себя наиболееполно, проявить свою «искру божию» и добиться чувствауверенности и надежности. Для этого нужно сперва найти оптимальныйдля себя уровень стресса и расходовать адаптационную энергию в такомтемпе и направлении, которые соответствуют вашим врожденнымособенностям и предпочтениям.

Унаследованныевнутренние факторы играют важную роль, предопределяя не толькооптимальный уровень стресса, но и слабость тех или иных органов,более уязвимых при интенсивном стрессе. Конечно, все рожденные насвет должны иметь равные возможности, но у каждого неповторимые ум итело. Поэтому биолог не может принять столь часто цитируемое иневерно истолкованное заявление из американской Декларациинезависимости: «Мы считаем самоочевидной истиной, что все людисозданы равными…»

К каким быцелям мы ни стремились, связь между стрессом и достижением цели такнесомненна, что едва ли стоит долго говорить о ной. Умственноеперенапряжение, неудачи, неуверенность, бесцельное существование —это самые вредоносные стрессоры. Они часто служат причиной мигрени,язвенной болезни, сердечных приступов, повышенного кровяногодавления, психических расстройств, самоубийств или просто безнадежнонесчастливой жизни.

Ниближайшие, ни отдаленные цели не являются подлинной конечной целью,которая служила бы маяком и мерой всех наших поступков. По-моему,следует стремиться к тому, что мы сами — а не окружающее общество —считаем достойным. Но мы должны, во что бы то ни стало избегатькраха, унижения или провала. Не нужно заноситься, метить слишкомвысоко и браться за непосильные задачи. У каждого есть свой потолок.Для одних он близок к максимуму, для других к минимуму человеческихвозможностей. Но в рамках своих врожденных данных надо сделать все,на что мы способны, стремиться к высшему мастерству. Не совершенству— ибо оно недостижимо. Делать его своей целью — значит заранееобрекать себя на дистресс и неудачу. Достижение высокого мастерства— прекрасная цель, к тому же она приносит расположение, уважение идаже любовь ближних. Много лет назад я зарифмовал такую философию.Это может звучать банально, но, когда что-нибудь угрожает моемудушевному равновесию или возникают сомнения в правильности моегоповедения, я припоминаю две строчки, и они мне помогают: Стремись ксамой высшей из доступных тебе целей. И не вступай, в борьбу из-забезделиц.

Жаждаодобрения и боязнь осуждения.

Почемулюди так горячо отрицают, что ими движет — не исключительно, но вбольшой мере— желание добиться одобрения своих поступков? Явскользь коснулся этого вопроса, говоря о потребности в признании исамовыражении.

Как мывидели в главе 1, все гомеостатические реакции зависят от механизмовположительной и отрицательной обратной связи, с помощью которыхпотребность тотчас же включает необходимую уравновешивающуюперестройку. Это одинаково справедливо и для телесных, и дляпсихических реакций. Например, на холоде активируется теплопродукция,а жара усиливает теплоотдачу. В повседневной жизни межличностныеотношения регулируются такой же обратной связью: порицание — этосигнал прекратить действие, которое общество не одобряет, и,наоборот, мы должны полагаться на объективные показатели признания иодобрения, убеждающие нас, что мы на верном пути, что наше поведениевысоко ценят. Такая обратная связь обеспечивает конструктивноеповедение в добром согласии с окружением.

Стыдливоеподавление естественных влечений,. от которых все равно не уйти,особенно если эти влечения никому не во вред, приводит к чувству виныи психическому стрессу. Существует немало вещей, на которые принятосмотреть косо иэ-эа искусственных социальных условностей. Незачемобъявлять за столом всем своим гостям, что неотложная биологическаяпотребность заставляет вас покинуть их на несколько минут. Но еслизахотелось — так надо выйти. И глупо проявлятъ здесь чрезмернуюстеснительность.

До сихпор, полагаю, все со мной соглашались. Но странное дело, из многихвеликих ученых, с которыми мне приходилось общаться, ни один несознался бы открыто, что общественное признание (звания, медали,премии, отличия) играли заметную роль в его трудовом рвении. Вопрос омотивации застает их врасплох, вначале они отвечают, что никогда обэтом не задумывались. Затем обычно указывают на любознательность, наинтерес к механизмам природных явлений (так сказать, «искусстводля искусства»), врачи ссылаются чаще на желание исцелять.Должен прямо сказать, что для меня жажда одобрения и признания былаодной га главных движущих сил на протяжении всей жизни. Когданастаиваешь на том, чтобы ученые сообщили о дополнительных стимулах,они скорее готовы признать, . что работают ради денег, чем назвать вчисле мотивов общественное одобрение. В конце концов, «надо жечеловеку жить», но «человек не должен поддаваться лести».Вероятно, слово «лесть» здесь неуместно. Но я, признаюсь,что горд как павлин любым из заслуженных мною знаков признания иодобрения, А почему бы мне не гордиться? Как ни скромна моя лепта посравнению с громадными достижениями других ученых— я все-такисчастлив ею. И очень огорчен, что многие мои проекты не осуществлены.Думаю, что такая «беззастенчивость» избавила меня от многихдушевных мук, которые испытывают наедине с собой мои коллеги,придерживающиеся более формальных этических правил.

Непристало объективному ученому морочить себя и других, делая вид, чтов его мотивации не играет роли желание заслужить доброе отношение илюбовь.

Это незначит, что похвалы должны стать конечной целью жизни. Ни одиннастоящий ученый не согласится на получение столь желанных отличийценою превращения в мелкого политикана, энергия которого такпоглощена нажиманием на тайные пружины, что не остается сил длянаучной работы.

Яогорчался тем, что не получал желанных наград, но утешал себя,вспоминая исторический анекдот, согласно которому друг сказал однаждывыдающемуся римскому государственному деятелю и философуКатону-старшему: «Позор, что до сих пор в Риме не воздвигнутатвоя статуя! Я хочу создать специальную комиссию».

«Ненужно,— отвечал Катон — Пусть лучше спрашивают, почему нет статуиКатона, чем удивляются, зачем она здесь стоит».

Молодыелюди могут избежать лишних неприятных переживаний в ходе научнойкарьеры, если заранее подумают об этих проблемах. На корабле можетбыть лишь один капитан, в фирме — один директор, в отделе — одинзаведующий. Но все другие сотрудники могут быть не хуже и даже лучше.Каждый вправе в глубине души считать, что он лучше всех, даже еслидругие этого не находят. Такая установка принесет ему пользу и ни длякого не обидна, если он не поднимает из-за этого шума.

Конечно,ни один разумный человек не измеряет свои успехи количеством людей,аплодирующих ему или децибелами их рукоплесканий. Уверен, что средимоих сотрудников ни один не обрадовался бы почестям за ошибочноприписанное ему открытие и лишь немногие согласились бы поменятьсяместами с самыми популярными в народе фигурами.

Ксожалению, в биографии среднего гражданина слишком мало звездныхчасов или памятных минут, которыми он может гордиться всю жизнь,—высоких и благородных деяний, вызывающих восхищение близких ему подуху людей. Поэтому жажда одобрения у простого человека иногдавыглядит забавной.

Маленькийпарижский сапожник потерял ногу на службе Наполеону, участвуя впоходе французских армий в Россию и в их поражении. Тем не менее оннавеки сохранил благодарность императору, который предоставил емувозможность отведать нектар величия. Без своего энергичного вождя онпровел бы жизнь в однообразии и скуке, оставаясь «маленькимсапожником с улицы Сен-Пер». Его собственных талантов хваталолишь на починку изношенной обуви ради хлеба насущного. И долго ещепосле увольнения с военной службы в разговорах с приятелями наскамейке Люксембургского сада он неизменно возвращался к вершинесвоего существования, к тем дням, когда он был солдатом великой армиии под предводительством великого полководца сражался за цели, которыеказались ему возвышенными.

Этаистория лучше длинного и ученого философского трактата доказывает,что люди самых разных культурных, умственных и физическихвозможностей -домашняя прислуга, ремесленники, инженеры, секретари,поэты, философы, ученые или спортсмены — испытывают потребность вдостижении «вершин». Любая профессия дает удовлетворение ичувство самовыражения, если мы сделали большое дело и оно получилопризнание, пусть даже только наше собственное.

Позвольтеприбавить еще несколько слов о скромности и нескромности. Подлинновеликие люди гордятся своей работой. Говоря о ней, они не станутвилять и возбуждать сомнение в ее ценности лицемерными уверениями,что в их собственных глазах она не очень важна. Но они не хвастаютсяи по разным причинам не горят желанием обсуждать значимость своихдостижений.

УинстонЧерчилль сказал об одном из министров, который был известенисключительной скромностью: «Ему это нетрудно: у него есть отчего быть скромным».

Мы нетолько жаждем одобрения, но и боимся порицания. Избитая фраза «Мневсе равно, что обо мне говорят» такая же неправда, как и «Яравнодушен к похвалам». Эти утверждения настолько лживы, чтонельзя не заинтересоваться; почему их так часто повторяют? Причинаможет быть в том, что, многие люди охотно и щедро расточают похвалыили ругают без всяких оснований — сознательно и бессознательно;поэтому любые одобрительные и осуждающие замечания вызываютнастороженность. Мы чувствуем, и часто вполне справедливо, чтохвалебный отзыв продиктован простой любезностью или притворством -стремлением подольститься и извлечь выгоду. Критика же может бытьпроявлением несдержанной злобы или служить отдушиной для чувствавины: ставится под сомнение ценность успеха, и это служит оправданиемсобственной неспособности добиться его. Конечно, разумный человек недолжен поддаваться такого рода лести и критике. Но безучастность неследует распространять на чистосердечное восхищение или вполнеискреннее и резонное возмущение, помогающее найти путь к лучшему,более приемлемому поведению. Только люди, относящиеся к вяломурастительному типу, не заботятся о впечатлении, которое производят, ине интересуются, какие чувства они возбуждают. Выставляя напоказравнодушие, они не только признают свою никчемность (они паразитируютна труде тех, кто хочет сделать жизнь приятной), но также выдают своюэмоциональную тупость, не позволяющую им гордиться даже собственнойжизненной установкой,

Здесь явновь вернусь к одному из моих главных пунктов — к безосновательнойкритике поведения, предписанного нерушимыми законами природы; изкоторых на первом месте стоят все формы эгоизма. Что бы ни говорилимудрецы, пока существует жизнь на планете, эгоизм должен оставатьсяосновным двигателем поведения. Когда он устареет, исчезнет самажизнь.

Невозможновообразить мир, в котором живые coздания не защищали бы самих себя.Но так же немыслим мир, в котором ведущим принципом поведения был быразнузданный эгоизм с полным пренебрежением к чужим интересам. На мойвзгляд, альтруистический эгоизм есть единственная философия, котораяпревращает все агрессивные эгоистические импульсы в альтруизм, неснижая их защитной ценности. Этот принцип не раз доказывал своезначение в ходе эволюции от примитивного многоклеточного организма дочеловека. У низших животных он всегда был выгоден, но проявлялсянепреднамеренно, только благодаря своей полезности для выживания. Гдебы он ни возникал — пусть даже случайно,— он усиливалсопротивляемость.

Я думаю,что человек, обладая высокоразвитой центральной нервной системой,может разумно согласовывать свои поступки с законами природы. Кто доконца поймет принцип альтруистического эгоизма, тот не будетстыдиться его. Он не станет скрывать себялюбие и заботу о собственномблаге, стремление накапливать богатство для обеспечения личнойсвободы и наилучших условий жизни, но будет добиваться этого,сколачивая армию друзей. Ни у кого не будет личных врагов, если егоэгоизм и непреодолимая потребность накапливать ценности проявляютсятолько в возбуждении любви, доброжелательности, благодарности,уважения и всех других положительных чувств, которые делают егополезным и даже необходимым для ближних.

Конечно,подобные советы легче давать, чем следовать им. Если бы все принялиих, на земле наступил бы рай, в котором царили бы человеческаятеплота и солидарность. Не было бы войн, преступлений, бегства отневыносимой действительности в пьянство, одурманивание наркотиками идаже самоубийство. Кому захочется уходить из рая?

С грустьюсознаю, как далеки мы от всеобщего блаженства. Как ни старался я настраницах этой книги наметить пути его достижения, моих усилий мало,чтобы альтруистический эгоизм стал общепринятой нормой жизни. Нодревняя пословица гласит, что даже тысячемильное путешествиеначинается с первого шага, и моя попытка может побудить другихраспространять и развивать эти мысли. Я не сказал здесь ничегонового. Все это лежало в основе большинства религий и философскихсистем на протяжении веков. В той или иной форме это проповедовалисвятые, пророки и мудрецы, утверждавшие, что озарение открыло имразличные варианты правил поведения. Зачастую они даже объявлялинедозволенным рассекать критическим умом эти таинства откровенийсвыше — их нужно было принимать на веру. Возможно, они в душепобаивались, что их обоснование альтруизма не выдержит скрупулезной ипридирчивой логической проверки.

Всесоставные идеи моего кодекса были известны прежде, и многие из нихбыли изложены более впечатляюще и сильно. Но отсутствие самобытностине беспокоит меня, а лишь усиливает мое убеждение в важности этихидей. Все величайшие истины, которые

человеческиймозг в состоянии воспринять и выразить, уже высказывались мудрецамитысячи лет назад. Мыслителям любой эпохи нужно лишь заново извлечь ихиз-под толстого слоя банальностей, в которых они погребены пыльювеков, а затем перевести на язык современности.

Чтобыизвлечь всю пользу из принципа альтруистического эгоизма, понадобитсянечто большее, чем эта книга. И все же я надеюсь, что высказанныездесь соображения привлекут внимание, к возможности выработать кодексповедения, примиряющий вечные естественные влечения, столкновениекоторых причиняет большинству людей душевные страдания.

4. ЗАСЛУЖИТЬЛЮБОВЬ БЛИЖНЕГО

«Возлюбиближнего, как самого себя»

Такнаписано в Ветхом завете и повторено в Евангелии от Матфея (глава 19,стих 19) и в Евангелии от Марка (глава 12, стих 31). С некоторымивариациями та же самая заповедь обнаруживается в большинстве религийи философий. Золотое правило «поступай с другими так же, как тыхотел бы, чтобы они поступали с тобой» — лишь модификация тойже самой заповеди. Она означает, что нужно повиноваться бесспорномуавторитету, который повелевает любить и быть добрым. Заратустра вПерсии обучая этому огнепоклонников три тысячи лет назад. Конфуций,Лао-цзе и Будда включили эту заповедь в свои учения, и вновь онапоявляется в иудаизме и христианстве. Ее выдвигали независимо друг отдруга многочисленные мыслители во всем мире на протяжении столетий,значит, корни ее в человеческом разуме очень глубоки.

Этоисторически самое раннее правило поведения, предназначенное дляподдержания душевного равновесия и мира между людьми. Если бы каждыйлюбил ближнего, как самого себя, откуда взялись бы войны,преступления, нападения или просто напряженность в человеческихвзаимоотношениях? В библейские времена не было лучшего способазаставить людей быть добрыми друг к другу, чем сформулировать такуюзаповедь. Но чтобы следовать ей, нужно было непоколебимо верить в еепроисхождение от господа бога, обладателя беспредельной мудрости ивласти.

Разныерелигии, внушавшие эту заповедь, отличались друг от друга. Кое в чемих воззрения были прямо противоположными. Но в божественноговседержителя верили сторонники всех групп, хотя каждая группа яростноотрицала существование других богов. К счастью, почитателикакого-либо бога очень мало знали о других религиях, поэтому такогорода противоречия и сомнения не тревожили их понапрасну. Пока верабыла сильна, едва ли основную идею поддержания мира между людьмиможно было выразить лучше. Старание «возлюбить ближнего, каксамого себя», вероятно, принесло много добра и сделало дляулучшения жизни больше, чем любой другой принцип поведения.

Единственноезатруднение в том, что строгое соблюдение этого принципа несовместимос биологическими законами. Я уже говорил, что, нравится нам это илине нравится, эгоизм — существенная черта всего живого, и если мыбудем честны перед собой, то должны согласиться, что ни один из насне любит всех своих собратьев, как самого себя. Когда интересысталкиваются, я не вправе ожидать от других, что они примут моиинтересы так же близко к сердцу, как свои собственные.

Я далек отосуждения заповеди «возлюби ближнего, как самого себя», ибоубежден: она долго приносила пользу человечеству и была достойнойцелью жизни. Но с библейских времен утекло много воды, получилиразвитие философское мировоззрение и наука, и все большее число людейзадает вопрос: а кто придумал эту заповедь и возможно ли следоватьей?

Честноговоря, я не могу твердо придерживаться ее. Когда я был моложе, я изовсех сил старался, пока не обнаружил: как ни старайся, но могу ялюбить ближнего, как самого себя… даже если бы это не зависело отхарактера ближнего. В отношении некоторых я очень приблизился кисполнению этого завета. Но я покривил бы душой, если бы пыталсяубедить себя, что, приложив больше усилий, сумел бы следовать этомузавету как общему закону. Когда речь идет о гнусном и наглом враге,который стремится уничтожить меня и все, во что я верю, когда я думаюо ленивом пропойце, паразитирующем на чужом труде, или о закоренеломуголовнике, растлителе юных, я считаю противоестественным любить их,как самого себя, или хотя бы так, как своих родных и друзей. Болеетого, даже самого дорогого мне ближнего я не могу любить, как самогосебя. Если допустить крайний случай: предстоит решить, чью жизньсохранить, его или мою, я выберу свою. Есть, конечно, исключения изэтого правила (родитель может без колебаний умереть, спасая дитя изпылающего дома), но — согласимся с этим — исключения редки и немогут служить основанием считать такого рода поступки эталономповедения.

Зачем жепритворство? Самообман ведет лишь к ощущению неполноценности, онпорождает угрызения совести из-за того, что мы не на высотепровозглашенных нами принципов. Сказать mea culpa *, пусть дажеелейным голосом смиренного проповедника, и признать себя недостойным,жалким грешником — это не выход из положения. К тому же я отнюдь несчитаю себя недостойным и жалким грешником. В пределах моихврожденных возможностей я не жалел сил, чтобы стать уважаемым врачоми ученым. Я усердно работал всю жизнь и продолжаю трудиться. Ядобивался права высоко держать голову, стремясь полезными деламипридать смысл своей жизни. Я не хочу лгать. Мели бы я считал себяпрезренным и жалким грешником, я не удовлетворился бы признаниемэтого факта, а тотчас изменил бы свою жизнь, чтобы завоевать уважениеи любовь ближних.

Неотвергая принципа «возлюби ближнего», мы можем видоизменитьего в согласии с открытыми в наше время биологическими законами. Оностанется совместимым с любой религией и политическим кредо, хотясохранит независимость от них. Видоизмененный таким образом, он небудет исходить из существования непогрешимого и всемогущего творца,чьим приказам надо слепо повиноваться, но не будет и противоречитьего бытию. Главное же, не надо будет закрывать глаза на эгоистическуюприроду живых существ. Нужно просто перефразировать изречение.

* Meaculpa (лат.) — моя вина (формула покаяния у католиков).— Прим.перев,

При такойформулировке незачем по приказу любить тех, кто воистину омерзителен.Мы не обязаны любить других, как самих себя, ибо это противоречитбиологическим законам. Теперь все зависит от нас! Не все окажутся наравной высоте, но стремление следовать этому принципу даст нам цельдля наших трудов. А человеческий организм устроен так, что дляподдержания физического и душевного здоровья должен стремиться кцели, достойной прилагаемых усилий.

Чтобылучше понять изречение «Заслужи любовь ближнего» (его можнорассматривать как перефразированную заповедь или как здравыйбиологический закон, причем эти два толкования не исключают другдруга, ибо для верующих законы природы имеют божественноепроисхождение), мы должны прежде всего обсудить три вопроса:

1. Чтотакое любовь?

2. Когосчитать ближним?

3. Какзаслужить любовь?

Согласнодуху библейской заповеди, термин «любовь» включает всеположительные чувства к человеку — не только почти инстинктивнуюлюбовь мужчины и женщины или любовь родителей к детям, но такжечувства благодарности, дружбы, восхищения, сострадания и уважения —одним словом, расположение. Именно в таком широком смысле я используюэто слово.

Под»ближним» я разумею всех людей, близких мне не толькогеографически, но также генетически и главным образом в духовном иинтеллектуальном отношениях. В этом общем смысле термины «ближний»и «брат» взаимозаменяемы; я высказал свою точку зрения вкниге «От мечты к открытию»: «Кто брат мне? Человекмоей крови — даже если у нас нет больше ничего общего — или человекмоего духа, с которым нас связывает теплота взаимопонимания и общихидеалов?»

Девиз»Заслужи любовь ближнего» придает наибольшую важностьрасположению тех, кто ближе всех к нам физически и интеллектуально.Чем весомее наш вклад, тем большей будет группа людей, чьерасположение мы заслужим. Свершения типа теории относительностиЭйнштейна снискали ему признание почти всей человеческой расы.

Чтобызаслужить любовь ближних, не обязательно быть Эйнштейном. Для любогочеловека лучший и простейший способ достигнуть этой цели — старатьсябытъ как можно полезнее. Конечно, никто не является абсолютнонезаменимым, но существуют разные степени и градации нужности.Внезапное исчезновение одних людей останется незамеченным, а потерядругих явится серьезным ударом для многих. Уверенность и чувствосамовыражения, которых мы можем добиться, становясь все более нужнымисвоим ближним, находятся в прямой зависимости от степени нашегоуспеха. Незаменимость никогда не бывает полной, но стремлениеприблизиться к этому — лучший способ завоевать любовь и приобрестиощущение цели.

Когда выпомогаете ближним, вы не только завоевываете их любовь, но у васстановится больше ближних. Не потому ли люди усыновляют детей?Радость усыновления ребенка состоит в том, что появляется цель —заслужить его любовь.

Прелестнаяистория, на самом доле имевшая место, показывает мудрость простогочеловека, понимающего, что любовь ближних скорее принесет счастье,чем высокий доход. Об этом случае сообщил мне профессор У. С. фонЭйлер, получивший Нобелевскую премию за выдающиеся исследования ролиадреналина и родственных ему гормонов в реакции стресса. В письме —отклике на первый набросок этой книги он рассказал:

«Поту сторону Анд, между Мендосой и Сантьяго, я разговорился в поезде сболивийским фермером и спросил его, использует ли он новейшиеудобрения для повышения урожайности. «О нет,— отвечал тот.—Это вызвало бы досаду моих соседей. Я предпочитаю скромный урожай, нодобрые отношения с ними». Вы можете сказать, что он завоевываллюбовь соседей, не пытаясь быть слишком преуспевающим работником».

Явосхищаюсь мудростью этого фермера и, честно говоря, сомневаюсь,чтобы у меня хватило духу подражать ему. Когда я вижу простое решениепроблемы, ставящей в тупик молодого выпускника, я никогда не лишаюего удовольствия самому доискаться до ответа и уверовать в свои силы.Но когда дело касается коллеги ученого, желание продемонстрироватьсвое превосходство сильнее меня.

Наконец,никогда не забывайте, что единственное сокровище, которое всегдаостанется с вами,— это способность заслужить любовь ближних.Непредсказуемые социальные перемены могут внезапно лишить вас всехнажитых денег, недвижимости и политической власти. Но то, чему вынаучились, всегда ваше, и это самый надежный вклад. Стремитесь кэтому.

В течениеодной ночи могущественнейшие люди теряли — и продолжают терять —все свое имущество в результате проигранных войн, социальныхпотрясений и политических перемен. История показывает снова и снова,как тысячи влиятельных аристократов, видных членов религиозных,политических или расовых групп становятся нищими, когданепредвиденное событие обесценивает их привилегии. Лишь те из нихизбегают такой участи, кто делал вклады в самого себя, в способностьзаслужить любовь ближнего.

Я всегдасоветовал своим детям и студентам не очень беспокоиться о денежныхсбережениях и о восхождении на очередную ступеньку карьеры (это сталобуквально навязчивой. идеей у честолюбивых людей, стремящихся кматериальной обеспеченности). Куда важнее совершенствовать самогосебя и гарантировать свою полезность при любых поворотах судьбы.Крупный экономист, художник, ученый, первоклассный машинист илислесарь-водопроводчик легко находят пристанище, если политические илирелигиозные преследования изгоняют их из страны без гроша в кармане.Помните, что, помимо официальных титулов и степеней, наивысшее звание— это репутация вашего имени. Ваше значение и устойчивость вашегоположения определяются прошлыми достижениями и нынешнейквалификацией. Иными словами, ваша ценность измеряется способностьюзаслужить любовь ближнего.

5. ИТОГИ

Впоследней главе будут сделаны попытки (1) сжато изложить, чего можноожидать от кодекса поведения, направленного на завоеваниерасположения, и (2) еще раз оценить, в какой мере этот кодекс основанна научных фактах, а не на интуитивной или традиционной вере внекоторые установления и каноны.

Назначениенашего кодекса.

Указатьцель жизни. Наш кодекс дает человеку достойную цель, полезную и длянего, и для окружающих. Заслужить доброжелательное отношение — такаяустановка помогает всем и не вредит никому. Она обеспечиваетуверенность и устойчивое положение. Если человек доказал своюполезность и заслужил благодарность, расположение и довериепотенциальных противников, то зачем же им нападать на него?

Датьестественные этические правила. Нам нужны правила поведения,совместимые с безжалостными биологическими законами и в то же времяморально приемлемые для нас и для других людей. Только благородствоконечной цели -добиться личной удовлетворенности, помогая другим,—может украсить такие непривлекательные, но непреодолимыебиологические влечения, как эгоизм и накопительство. И последнее посчету, но не по важности — невозможность достигнуть абсолютногосовершенства с помощью этого кодекса (то есть приобрести всеобщуюбезраздельную любовь) — оставляет неограниченный простор длянепрерывного совершенствования — единственно неизменного принципаповедения.

Биологическиекорни нашего кодекса

Неспецифичностьи специфичность. Моя работа по изучению стресса, рассмотренная вглаве 1, ясно указывает на необходимость отличать специфическое отнеспецифического. Любой раздражитель или любое событие (лекарственныйпрепарат, физическая травма или социальная проблема), помимохарактерного специфического действия, вызывает неспецифическийстресс. Поэтому нужно привыкнуть рассматривать все наши проблемы каксостоящие из нескольких слагаемых. Зачастую очень трудно безспециальных исследований выделить определяющий момент, которогоследует опасаться и избегать.

Усилит лифизическая нагрузка наши мышцы или вызовет сердечный припадок,зависит от множества факторов, как врожденных, так и приобретенных.Для ряда заболеваний нельзя указать единственную причину. В ихразвитии участвует совокупность факторов, и неспецифический стрессчасто играет решающую роль. Многие распространенные болезни — язвыпищеварительного тракта, высокое кровяное давление и нервноеистощение — не всегда вызываются такими очевидными причинами, какнеправильное питание, генетические дефекты или профессиональныевредности. Они могут быть результатом того, что человек взвалил насебя непосильную ношу. Вместо лекарственного лечения илихирургических вмешательств можно помочь самому себе более действеннымпутем: выяснить, что именно служит решающим фактором — напряженныеотношения с членом семьи, начальником или просто чрезмерное желанновсегда быть правым.

Альтруистическийэгоизм.

Тысячелетиямиэгоизм был основой эволюции. Первоначальные простейшие формы жизнитипа единичных и полностью независимых клеток были подвластнынеумолимому закону естественного отбора. Клетки, которые не моглизащитить себя, вскоре прекращали существование. Но стало столь жеочевидным, что такой чистый эгоцентризм приводит к опаснымстолкновениям, поскольку выгоды для одного организма добываются ценоюущерба для других. Поэтому некоторая степень альтруизма должна былавозникнуть по чисто эгоистическим причинам. Одноклеточные началиобъединяться в более сильные и сложные многоклеточные организмы.Часть клеток отказалась от независимости и специализировалась, взявна себя функции питания, защиты, перемещения в пространстве;безопасность и жизнеспособность целого значительно возросли.

Я ужеподчеркивал — возможно, с раздражающей настойчивостью,— что эгоизместь присущая жизни неизбежная ее черта. Но чистый эгоизм неизменноведет к конфликтам и неустойчивости сообщества. Порою требуютсятяжкие жертвы, чтобы защитить жизнь как целое. В сражении генералдолжен иногда принимать тягостное решение пожертвовать взводом илидаже полком ради спасения армии. Но наиболее действенный и приятныйспособ сочетать интересы меньшинства с интересами всех — принципальтруистичекого эгоизма.

На егооснове единичные клетки объединяются в многоклеточные организмы, а тев свою очередь — в еще большие группы, хотя они и не осознают этого.Точно так же и люди сформировали «группы взаимногосотрудничества и страховки» — семьи, племена и нации, в которыхальтруистический эгоизм служит ключом к успеху. Это единственныйспособ сохранить разделение труда, значение которого в современномобществе все возрастает.

Трехфазнаяприрода приспособляемости.

Животные,подвергавшиеся в экспериментах продолжительному стрессу, неизбежнопроходят через три фазы общего адаптационного синдрома:первоначальная реакция тревоги, за которой следует фазасопротивления, и, наконец, истощение. Очевидно, приспособляемость,или адаптационная энергия,— это ограниченный запас жизнеспособности,отпущенный нам при рождении. Он подобен унаследованному капиталу:можно всю жизнь брать со своего счета, но прибавить к нему ничегонельзя. В терминах адаптационной энергии секрет успеха не в уклоненииот стресса и унылом прозябании, ибо в этом случае унаследованноебогатство не принесет никакой радости, а в мудром расходованиикапитала, в получении максимального удовлетворения за самую низкуюплату. Нередко удовлетворение одной потребности связано с отказом отдругой. Очень важно научиться не транжирить свое состояние на пустякии мелочи.

Биологическаянеобходимость активности.

Бездействующиемышцы, мозг и другие органы теряют работоспособность. Для»поддержания формы» нужно упражнять ум и тело. Кроме того,бездеятельность закрывает все пути для реализации врожденногостремления творить, созидать. Это приводит к нервному напряжению ичувству неуверенности из-за бесцельности существования. Назвать лидеятельность изнурительным трудом или развлекательной игрой —зависит от нашего отношения к ней. Следует, по крайней мере «бытьна дружеской ноге» со своей работой, а в идеальном случаежелательно найти себе «игровую профессию», как, можно болееприятную, полезную и созидательную. Это будет наилучшей отдушиной —предохранительным клапаном — для самовыражения, а также дляпредотвращения неразумных вспышек насилия или бегства в воображаемуюжизнь с помощью наркотиков. Таков удел человека, у которого рушитсясистема мотивации из-за отсутствия приемлемой цели. В поискахдостойной задачи вспоминайте мое двустишие: «Стремись к самойвысшей из доступных тебе целей и но вступай в борьбу из-за безделиц».Упорная работа ради того, к чему вы действительно стремитесь, непринесет вреда. Но удостоверитесь, что к этому стремитесь именно вы,а не только ваше общество, родители, учителя или соседи и что вы всостоянии выйти победителем.

Помнитетакже, что в большинстве случаев переключение с одной деятельности падругую — лучший отдых, чем полный покой. Ничто так не изнуряет, какбездеятельность, отсутствие раздражителей и препятствий, которыепредстоит преодолеть.

Как врачумне приходилось видеть бесчисленное множество пациентов страдавших отвыводящей из строя мучительной и неизлечимой болезни. Кто искалоблегчения в полном покое, страдал больше всего, потому что не мог недумать о безнадежном будущем, Кто оставался деятельным как можнодольше, черпал силу в решении повседневных мелких житейских задач,которые отвлекали от мрачных мыслей. Ничто так не помогает больному,как целебный стресс отвлечения внимания.

Осмотрительновыбирайте синтоксическую или кататоксическую тактику в повседневнойжизни. Биохимические исследования синтоксических и кататоксическихгормонов показали важность выбора между уступкой и отпором. Гормоныпередают на химическом языке приказ мирно сосуществовать с агрессоромили вступить в бой. Этот выбор жизненно важен на всех уровняхбиологической организации — от клетки до человека, групп людей идаже наций. Нельзя рассчитывать, что эмоция всегда подскажетправильный выбор. Поэтому весьма полезно учитывать преимущества инедостатки обеих установок с точки зрения биологического стремления ксамосохранению, которое осуществляется синтоксическими икататоксическими механизмами. В повседневной жизни это повыситвероятность выбора, который даст приятный стресс самовыражения ипобеды и поможет избежать разрушительного дистресса неудачи,рухнувшей надежды, ненависти и жажды мести.

Всеобщаяприемлемость нашего кодекса.

Я старалсяподкрепить свои рекомендации данными новейших биологическихэкспериментов, но они также согласуются с освященными временемпринципами многих религий и философий. За редкими исключениями, долгоживут лишь те учения, корни которых глубоко уходят в природучеловека. Вера во всемогущую и вечно творящую силу божества восходитк началу письменной истории. Многочисленные формы этой воры имеютобщую черту: они указывают нормы поведения, которые приведут человекак какой-то конечной цели, некоторые религии и философии устарели,другие продолжают оказывать сильное влияние на поведение человека.Главной их задачей по-прежнему остается достижение человекомвнутреннего мира, а также мира между людьми и между человеком иприродой.

Религии ифилософии, как правило, обосновывают предписываемые ими нормыповедения. Поскольку люди, употреблявшие в пищу свинину, заболевализадолго до того, как был изучен трихинеллез, лучший способ запретитьсвинину состоял в том, чтобы объявить свинью нечистым животным, неугодным богу. Прежде чем люди узнали, что почти все, к чему мыприкасаемся, может быть заражено бактериями (особенно в жаркомклимате), лучший способ предотвращения эпидемий состоял в предписаниитщательных ритуальных омовений перед едой. Такого рода законысоблюдались довольно долго, потому что были полезны.

«Возлюбиближнего, как самого себя» — один из древнейших принциповповедения — был предложен, дабы угодить богу и обеспечитьбезопасность человека, Поскольку наша философия основана на законахприроды, пе удивительно, что во всем мире на протяжении многих вековотдельные ее элементы возникали снова и снова, в самых различныхрелигиях и политических теориях, хотя обычно их обоснование быломистическим, а не научным. Народы, в чьих культурах появлялисьэлементы этой философии, не имели точек соприкосновения и часто дажене слыхали друг о друге. Их вера имела лишь одну общую черту: это былплод человеческого разума, отражавший естественную эволюцию егофункционального механизма.

Вот почемупринцип «Заслужи любовь ближнего» не противоречит ни однойрелигии и философии. Самые ревностные последователи любой религиимогут использовать наш кодекс в дополнение к своему собственному. Внем они найдут научное подкрепление не только общепризнанногорелигиозного предписания братства между людьми, но также основнойцели атеистического коммунизма: «От каждого по его способностям,каждому по его потребностям»,— лозунга, который в противномслучае мог бы только поощрять лень. Законы природы, на которыхпостроена наша теория, приложимы к любому человеку, каких бы взглядовон ни придерживался.

Еслирассматривать нас с вершины всеобщих законов природы, мы всеудивительно похожи. Природа — неиссякаемый источник всех нашихпроблем и их решений. Чем ближе мы к ней, тем яснее видим, что,несмотря на громадные расхождения в их толковании и понимании еезаконы всегда прокладывают себе путь и никогда не устаревают.Осознание этой истины убедит нас в том, что не только люди, но и всеживые существа в каком-то смысле братья. Чтобы избежать стрессаконфликтов, рухнувших надежд и ненависти, чтобы обрести мир исчастье, нужно уделить больше внимания изучению естественной основымотивации и поведения. Никто по будет разочарован, если вповседневной жизни научится следовать принципу «Заслужили любовьближнего».

Житьполной жизнью. Стресс неудач и рухнувших надежд особенно вреден.Человек с его высокоразвитой нервной системой чрезвычайночувствителен к психическим травмам, но есть много приемов, сводящихранимость к минимуму. Вот некоторые из наиболее полезных.

Постоянностремясь завоевать любовь, все же не заводите дружбы с бешенойсобакой.

Признайте,что совершенство невозможно, но в каждом виде достижений есть своявершина, стремитесь к ней и довольствуйтесь этим. Цените радостьподлинной простоты жизненного уклада. Избегая всего нарочитого,показного и вычурно-усложненного, вы заслужите расположение и любовь;напыщенная искусственность вызывает неприязнь.

С какой быжизненной ситуацией вы ни столкнулись, подумайте сначала, стоит лисражаться. Не забывайте, что природа учит нас тщательно выбиратьмежду синтоксической и кататоксической тактикой в любой проблеме науровне клетки, личности или общества.

Постояннососредоточивайте внимание на светлых сторонах жизни и на действиях,которые могут улучшить ваше положение. Старайтесь забыватьобезнадежно-отвратительном и тягостном. Произвольное отвлечение —самый лучший способ уменьшить стресс. Мудрая немецкая пословицагласит: «Берите пример с солнечных часов — ведите счет лишьрадостным дням».

Ничто необескураживает больше, чем неудача; ничто не ободряет сильнее, чемуспех. Даже после сокрушительного поражения бороться с угнетающеймыслью о неудаче лучше всего с помощью воспоминаний о былых успехах.Такое преднамеренное припоминание — действенное средствовосстановления веры в себя, необходимой для будущих побед. Даже всамой скромной карьере есть что-то, о чем можно с гордостьювспомнить. Вы сами удивитесь, как это помогает, когда все кажетсябеспросветным.

Если вампредстоит удручающе-неприятное дело, но оно необходимо для достиженияцели, не откладывайте его. Вскройте нарыв, чтобы устранить боль,вместо осторожного поглаживания, которое лишь продлит болезненныйпериод.

Учтите,что люди не рождаются равными, хотя они, конечно, должны иметь равныевозможности. В свободном обществе продвижение человека зависит от егодостижений. Всегда будут вожди и ведомые, но вожди нужны лишь до техпор, пока они служат своим последователям, вызывают любовь, уважениеи благодарность.

Наконец,не забывайте, что нет готового рецепта успеха, пригодного для всех.Мы все разные, и наши проблемы тоже. Единственная наша общая черта-подчинение биологическим законам, которые управляют всеми живымисозданиями, в том числе человеком. Поэтому естественный кодекс,основанный на неспецифических механизмах адаптации, ближе всегоподходит к тому, что можно считать общим принципом.

Я сам,насколько мог, пытался следовать философии «заслужи любовьближнего», и это сделало мою жизнь счастливой. Надо честнопризнаться: оглядываясь на прошлое, я вижу, что не всегда был навысоте. Но мои неудачи вызваны были моими личными недостатками, а непросчетами философии. Изобретатель сверхскоростного гоночногоавтомобиля не всегда самый лучший гонщик.

Взаключение позвольте пожелать, чтобы читатели использовали мойпринцип удачнее, чем я сам, потому что ваш успех пополнит мой запаслюбви, благодарности и доброжелательности, который — без стыдасознаюсь в этом -я хочу увеличить,

***

«Могутсказать, что в этой книге я лишь составил букет из чужих цветов, амоя здесь только ленточка, которая связы- вает ux».

Монтень