Где прошло ваше детство?
Н. И.: Я родился в Москве. Лесом для меня был Черкизовский парк, морем — Черкизовский пруд, который пересекали сделанные мною кораблики под белыми парусами. Помню огород, землянику и солнечные поляны с одуванчиками. Каждое лето мы с родителями ездили на море: Евпатория, Анапа, Сочи, Коктебель… — всегда вместе и всегда дружно. Жили, как правило, в палатке, иногда нас гоняли пограничники, но Крым мы исходили и изъездили весь.
А потом мы стали жить на Опытном поле. Поясню, что это такое. Это красивейшее озеро в лесу неподалеку от Москвы, мы там поставили палатки и жили все три летних месяца. Родители утром купались в озере и на двух (с пересадкой) автобусах (а потом метро) ехали в Москву, на работу, вечером возвращаясь с продуктами. Мы же жили в лесу с бабушкой (она вместе с нами спала в палатке на раскладушке), готовили на маленькой газовой плитке (и поэтому лесники к нам не приставали), следили за белками в орешнике, собирали грибы, малину, гоняли на великах и запускали воздушные змеи.

Кем вы мечтали стать в детстве?
Н. И.: Авиаконструктором. Шесть лет занимался во Дворце Пионеров на Ленинских горах, фанатично учился делать летающие резиномоторные модели. Когда модель взлетала из моих рук, душа летела вместе с нею.

Самое яркое воспоминание детства?
Н. И.: Весна: шли в лес, когда там только сходил снег. Если искупаться под весенним солнцем в талой воде, целый год не будешь болеть.
Лето: всегда солнечная оранжевая палатка под орешником, когда мы жили на лесной поляне на Опытном поле. Там утром со всех сторон разговаривали птицы.
Осень: воскресные выезды. С семьями Василевских и Сунко (друзья моих родителей) выезжали в Мураново и Архангельское, ходили по музеям, играли в бадминтон, бегали наперегонки, а я пускал там свои самолеты. Когда появились кинокамеры, начали снимать семейные фильмы и мы, и Василевские, а потом собирались и вместе их просматривали. Я не всегда любил ездить в гости — просто потому, что за столом приходилось много есть, но с другой стороны, встречи были интересными: это не было тупое жевание еды, были игры и танцы, иногда готовились целые инсценировки и проводились чуть ли не лектории — «Соборы старой Москвы». Если учесть, что у Константина Ефимовича Василевского дед был священником, то уровень лекций был гарантирован.
Зима: каждое воскресенье мы все ходили на лыжах. Я всегда мерз, но потом мы садились на самой красивой лужайке под заснеженной елкой, папа разжигал плитку на сухом спирте, и мама жарила нам горячую яичницу. Было очень вкусно, и согревались руки.

А каким ребенком вы были?
Н. И.: В самом раннем детстве я ходил большими уверенными шагами, но после какого-то случая я заработал заикание… Заикание выправили, но в детской компании я всегда был в стороне. Со взрослыми мне было понятнее и интереснее, с ними мне можно было быть умным, а умным я ощущал себя всегда. Я действительно всегда был уверен, что ничего принципиально скрытого и непознаваемого для меня в мире нет. По моей внутренней картинке, я просто стою на холме, а мир передо мною. Что пока не знаю — просто не вижу. Спущусь — разгляжу и вам расскажу.

Какие 3 качества вы больше всего цените в других людях? А в себе?
Н. И.: С детства я помню слова отца, когда я пытался чем-то или кем-то оправдаться: «Не надо о других, отвечай только за себя!». Качество: честная ответственность.
Моя школьная любовь, Ольга Новикова, чей авторитет был для меня непререкаем, часто приговаривала: «Ну ты же не травоядное существо, включай свою голову!» Качество: не бояться думать, обязательность думать. Всегда думать!
Третье качество: героизм жить. Жить — это верить, что жизнь прекрасна, и делать это каждый день. Конечно, это страшно: задумал — и сделал. Задумал огромное — и сделал. С другой стороны, это очень легко, ведь каждый день — это одна целая жизнь. Утром проснулся в жизнь, и нужно сделать всего один день. Прожил его красиво, сильно, героически, а вечером можно лечь и закрыть глаза: все сделано.

Как вы решились создать «Синтон»?
Н. И.: Я уже был преподавателем психологии в Институте повышения квалификации Госкоминтуриста, когда счастливо попал в Клуб «Маленький принц» Аркадия Петровича Егидеса. Он был практиком от психологии, я искал практическую психологию, и я год с удовольствием у него учился всему, что он щедро давал: учился бесконфликтному и теплому общению (и знакомиться на улице), учился грамотной конфронтации и конфликту: сдавали стеклотару, которую тогда не принимали нигде; проходили в рестораны, когда было написало «Мест нет»; требовали в кафе блюда согласно меню, которое регулярно не выдерживалось… В общем, было весело, я начал успешно помогать Аркадию Петровичу, а спустя год мне было доверено вести программу самостоятельно. Ура! Началась моя работа как практического психолога! Однако — программа-то была не моя, а когда я начал включать туда свое, Аркадия Петровича это напрягло… Хорошо, я с благодарностью пожал руку моему учителю, ушел с работы преподавателя и начал свой путь. Большой. Непростой.

Легко ли стать ведущим «Синтона»?
Н. И.: Конечно, легко: для самых талантливых легко все. Станьте самым умным, самым ярким, самым душевным, самым целеустремленным, получите психологическое образование, потом годика два стажировки в Синтоне и — вам аплодисменты! Новые, перспективные ведущие нам нужны: Синтон интенсивно развивается, мы готовы ведущих готовить.

Какие в вашей жизни были главные победы?
Н. И.: Поступление на психологический факультет МГУ. Меня убеждали, что туда без блата поступить нельзя, но я сказал себе: «Это мое!» Год занятий на подготовительных курсах, хороший репетитор, и вот последний, решающий месяц подготовки к экзаменам… Родители в деревне, я жил дома один, расписание следующее: 7.00 — подъем, зарядка, душ — и за работу! 55 минут работы — 5 минут дыхательная гимнастика. За стол, 55 минут работы — 5 минут приседания и дыхательная гимнастика на балконе. Три двадцатиминутных перерыва на завтрак, обед, ужин, вечером полчаса пробежка и в 22.00 — спать. Все. И так 30 дней подряд. После этого я сдал экзамены и в МГУ поступил.

Любите ли вы готовить? Ваше фирменное блюдо?
Н. И.: Я люблю мастерить. У Менделеева дома стоял токарный станок, у меня дома тоже прекрасная мастерская. Поработать руками — радость и отдых.

Какая музыка поднимает вам настроение? Какой стиль в музыке вы предпочитаете?
Н. И.: Группа «Хорошо!» — для разминки в стиле каратэ. «The Beatles» — для зарядки-импровизации. Ну, и медитативная музыка стиля New Age — для йоги.

Любите ли вы кино? Ваш любимый фильм и актёр (актриса)?
Н. И.: Кино не люблю, потому что его хочется смотреть, а это отвлекает от работы. Люблю все фильмы Марка Захарова, они умные, теплые и яркие. Ближе всех — барон Мюнхгаузен, у нас с ним практически одинаковые ошибки. За собранность люблю «Коммандос» со Шварценеггером: цель поставлена — цель достигнута.

Как вы проводите свободное время?
Н. И.: А что это такое? Ну хорошо — это время, которым заведует жена. Тогда мы идем гулять.

Ваш самый безумный поступок?
Н. И.: Решиться расслабленно поставить локти на стол в надежде, что дети не заметят. Совершенное безумие: дети такое безобразие замечают сразу, приходится платить деньги.

Ваш идеальный день в 7 словах?
Н. И.: Рано. Солнце. Бодрость. План. Работать. Работать. Работать…

Ваше «проверенное средство» против хандры (для поднятия настроения)?
Н. И.: Посмотреть на жену. Обнять жену. Поцеловать жену. Ну, еще провести тренинг — тут уж точно не до хандры, заряжает как следует.

Какое, на ваш взгляд, самое великое изобретение человечества за последние 100 лет?
Н. И.: Компьютер и Интернет. Я хорошо помню времена, когда я писал свои книги, набивая буковки на маминой пишущей машинке «Ремингтон» и смазывал западающие рычажки.

Сколько людей могут закрутить одну лампочку? А раскрутить?
Н. И.: Все перегоревшие лампочки дома я меняю сам и сразу. Для меня это — отдых.

Продолжите фразу «Моя жизнь удалась, если …»?
Н. И.: Моя жизнь удалась.

Чтобы вы сделали (изменили в мире), если бы были волшебником?
Н. И.: Я бы доделал «Синтон» и провел через него всех умных, веселых и молодых.

Какова ваша самая большая мечта сейчас?
Н. И.: Мне всегда не хватало жизни: хочется несколько жизней и последовательно, и параллельно. Так вот, лет через двадцать ученые совершенно серьезно обещают решить проблему физического бессмертия. Соответственно, к тому времени надо быть в бодрости, потому что главное — не в бессмертии, а просто сделать надо еще очень много.