У дороги стояло Дерево. Каждый год, когда наступала пора, оно зеленело, потом одевалось белым цветом и благоухало, и, наконец, приносило плоды. Отяжелевшие ветви свешивались через забор почти до самой земли, и люди, идущие мимо, с удовольствием угощались его вишнями. Особенно этому радовались дети. Старый Хозяин был совсем не против, — он, как и Дерево, давно понял, что самое главное в жизни, это научиться отдавать, и отдавать радостно. А люди, проходя, обрывали вишни, даже не совсем спелые, кто-то благодарно и восхищённо, а кто-то бездумно и равнодушно, но вишни, умирая, были счастливы тем, что в них нуждаются и радуются их сочному вкусу.

Наверху, в самой гуще ветвей и листьев, росла Вишенка. Она первой встречала лучи восходящего солнца, и последней провожала их. Наверное, поэтому она была намного крупнее и привлекательнее своих нижних собратьев. Иногда она любила помечтать и думала: «Если уж тем, которые внизу, так радуются люди, то как же я смогу осчастливить того, кто заметит и выберет меня!» Так она ждала и размышляла о своём высоком предназначении.

Но время шло, а всё оставалось по-прежнему. Из нижних давно уже никого не осталось, уже и листья начали опадать. Вишенку теперь можно было легко заметить, но люди перестали всматриваться вверх, отыскивая спелые вишни, ведь пора плодоношения давно миновала. Даже птицы, пролетая, не задерживались. И они знали, что время плодов прошло. Когда-то нежная и тонкая кожица Вишенки стала морщинистой и дряблой, мякоть высохла, а сама Вишенка съежилась, почернела и ни о чем больше не мечтала.

Но вот однажды, морозным, зимним утром на ветку, где была Вишенка, села Чёрная Ворона. Она давно жила на свете и хорошо знала и Дерево, и Хозяина, и то, что когда голодно и холодно, на деревьях в саду можно найти старые вишни, высохшие от своего высокого одиночества. Заметив Вишенку и нацеливаясь клювом, Черная Ворона удовлетворенно воскликнула: «Кар-р!». Но Вишенка ничего уже не почувствовала.