Можете ли Вы помочь самому себе? Как показало недавнее исследование профессора университета штата Иллинойс Долорес Альбаррасин и внештатного доцента Ибрагима Сенея в соавторстве с Кендзи Ногути, доцентом Университета Южного Миссисипи, шансы на упех у людей, спрашивающих себя, смогут ли они справиться с задачей, обычно выше, чем у тех, кто убеждает себя в своей способности сделать это.

Внутренняя речь изучена мало, хотя все мы знаем о «внутреннем голосе» из собственного опыта и из литературы — от американской детской сказки об отважном паровозике Тилли, который тащит тяжелый состав в гору, пыхтя «Я смогу, я смогу», до мизантропических размышлений Холдена Колфилда из романа «Над пропастью во ржи». Внутренний диалог часто влияет на мотивацию и формы поведения людей.

Но использует ли паровозик Тилли наиболее эффективный метод? Или, быть может, прав Боб-Строитель, другой герой американской детской литературы, который спрашивал себя: «Починим?»

Группа под руководством профессора Альбаррасин провела исследование обоих методов создания мотивации среди 50 испытуемых, которых просили в течение минуты либо спрашивать себя, смогут ли они выполнить поставленное задание, либо убеждать себя в своей способности справиться с ним. Выяснилось, что тест с использованием анаграммы, по условиям которого участникам нужно было образовать новые слова из отдельных букв заданного слова, лучше выполнили именно участники, задававшие себе вопрос: «Смогу ли я это сделать?»

В дальнейших экспериментах студентов в ходе выполнения другого задания просили написать два на первый взгляд никак не связанных с ним предложения — «Я смогу» или «Смогу ли я?», а затем работать над тестом-анаграммой. Участники, написавшие «Смогу ли я?», показали более высокие результаты, чем участники, написавшие «Я смогу», несмотря на то, что они не осознавали связи этих предложений с задачей-анаграммой.

Как объяснить подобные итоги эксперимента? Группа профессора Альбаррасин выдвинула гипотезу, что все дело в бессознательным формировании вопроса: «Смогу ли я?» и его влиянии на мотивацию. Задавая себе вопрос «Смогу ли я?», человек с большей вероятностью повышает свою мотивацию.

В контрольном эксперименте участников еще раз разделили на группы «Я смогу» и «Смогу ли я?», но на этот раз им был задан вопрос о том, сколько времени они намерены уделить занятиям спортом на следующей неделе. Участников также попросили заполнить психологическую шкалу, предназначенную для измерения внутренней мотивации. Результаты этого эксперимента показали, что участники, задававшие себе вопрос, не только показывали лучшие результаты, но и повышали свою внутреннюю мотивацию.

Эти выводы могут иметь определенные последствия для развития социальной, клинической, медицинской и возрастной психологии, а также в клинических, образовательных и трудовых условиях.

«Мы начинаем переносить наше внимание на научное исследование влияния языка на саморегуляцию,— говорит профессор Альбаррасин.— Экспериментальные методы позволяют нам исследовать внутреннюю речь в ее явной и скрытой форме и ее влияние на формирование поведения».

Подобные исследования заставляют пересмотреть традиционные взгляды на социальную рекламу и литературу самопомощи, предназначенные для поощрения людей к более здоровым и продуктивным формам поведения.

«Обычно считается, что самоубеждение позволяет улучшить способность людей к достижению своих целей,— говорит профессор Альбаррасин.— Похоже, однако, что когда дело доходит до выполнения определенных действий, задавание вопросов самому себе — более перспективный способ достижения своих целей».

Группа опубликовала свои исследования при поддержке Национального института здравоохранения в апрельском номере журнала Psychological Science за 2010 год.

«Эта работа — пример основополагающего когнитивного подхода к языку как посреднику между мыслью и действием,— говорит доктор Джеймс У. Пеннбейкер, профессор и руководитель кафедры психологии в университете штата Техас.— Ее главная ценность — в том, что благодаря анализу языка удалось показать связь социальных когнитивных представлений с объективными фактами поведения в реальном мире и продемонстрировать, что стиль, к которому люди прибегают для описания своего поведения, может использоваться для прогноза их действий в будущем».